Краткое содержание Записки охотника Малиновая вода в сокращении (Тургенев И. С.)

Довелось мне охотиться в жаркий денек августа. Еле-еле смог добраться я до берега реки Исты. Здесь можно было вдоволь напиться из ключа с красивым названием «Малиновая вода», что я и сделал, а после решил немного отдохнуть в тени деревьев. Неподалеку я заметил двух рыбачивших стариков.

Одного я узнал. Это был Степушка из Шумихино, живший у садовника.

Никто не знал, кто был Степушка, откуда родом, чем он живет. Он был как бы совсем без прошлого.

Ни с кем он не разговаривал, да и с ним никто не пытался поговорить. Садовник Митрофан относился

к нему снисходительно: не прогонял прочь, хотя и к себе жить не приглашал. Степушка был маленького роста, с острым носом и желтыми глазками на маленьком лице, с жиденькой бороденкой и большими ушами.

Он всегда ходил в заплатанном сюртуке и хлопотал по хозяйству целыми днями. Садовник его за это неплохо кормил.

Его напарником по рыбалке оказался Савельев Михайло. Он еще имел интересное прозвище — Туман. Жил он у мещанина, содержащего постоялый двор, и был вольноотпущенным Петра Ильича, богатого графа. Сам постоялый двор разместился в доме, хозяином которого ранее был Петр Ильич.

В свое время

он закатывал огромные пиры и балы, но потом разорился и уехал в Петербург, где потом и скончался. Туман же состоял у него в должности дворецкого. Ему было около 70 лет.

Его приятное лицо почти всегда озаряла добрая улыбка.

Мне захотелось с ними поговорить, поэтому я подошел к ним. Туман тут же начал вспоминать умершего графа, его балы, пиры, охоты, а также его полюбовниц, которые были из низкого сословия.

Нашу интереснейшую беседу неожиданно прервал раздавшийся позади шум. Обернувшись, мы увидели 50-летнего мужичка. Его звали Влас и держал он путь с самой Москвы. Оказывается, за него оброк барину платил сын, который недавно умер.

Вот он и пошел к своему барину просить барщины, либо уменьшения оброка. А тот на него рассердился, да и выгнал ни с чем. А оброк у Власа был 90 рублей. Еще он посетовал, что землицы у него совсем мало, а лес господский совсем весь распродали.

Пригорюнился мужик — в глазах слезы стоят, а лицо улыбается. Посидели мы еще где-то полчаса, да и разошлись.