Краткое содержание Рассказа родинка М. Шолохова

Шолохов пришел в литературу со своей темой и своими ге­роями, открыв читателю незнакомый ему мир донского казаче­ства, показанного в переломный исторический момент – в годы революции и гражданской войны.

“Донские рассказы” М. Шолохова чаще всего рассматривают­ся как своеобразная творческая лаборатория писателя, как этап на пути к “Тихому Дону”. Это верно лишь с определенными оговорками. Движение это не было ровным, прямолинейным.

Более того, именно сопоставление “Донских рассказов” с “Тихим Доном” позволяет

увидеть качественно иной уровень рома­на и в философском осмыслении жизни, и в плане художе­ственного мастерства.

Рассказы Шолохова остроконфликтны, и в основе этих кон­фликтов лежат противоречия классовые (историческая “коло­верть” на Дону – используя название одного из рассказов Шо­лохова). Писатель запечатлел раскол, прошедший через хутора, семьи, человеческие души. Один из первых рассказов – “Ро­динка”.

В центре его два героя. Командир эскадрона, 18-летний Николай Кошевой устал от войны и крови (“Опять кровь, а я уж уморился так жить… Опостылело все…

Учиться бы поехать

куда-нибудь, а тут банда…”) И мотив усталости, и фамилия ге­роя отзовугся потом в “Тихом Доне”.

Кульминация рассказа: в убитом им красном командире ата­ман по родимому пятну на ноге узнал сына: “Дернул, злобно выругавшись, с чулком сорвал сапог и на ноге, повыше щико­лотки, родинку увидел…

– Сынок!.. Николушка!.. Родной!..Кровинушка моя!..

Чернея, крикнул: – Да скажи же хоть слово! Как же это, а?

К груди прижимая, поцеловал атаман стынущие руки сына и, стиснув зубами запотевшую сталь маузера, выстрелил себе в рот…”

Убив сына, атаман сам подписал себе приговор, и этот вы­стрел – лишь его механическое исполнение. Здесь верх берут за­коны извечные, законы крови, родства, разрушение которых неминуемо отзывается гибелью. Но финал рассказа характерен для произведений 20-х годов, позиция автора выражена здесь весьма определенно (Шолохов проводит параллель с коршуном-стервятником, который сел на мертвого атамана и клюет падаль).

Симпатия автора явно на стороне Николая: погибли оба, но один красный, другой – бандит (т. е. в рассказе приори­тетна классовая оценка).