Краткое содержание рассказа Чехова “На мельнице”

Мельник Алексей Бирюков, огромный, средних лет мужчина с топорной фигурой и лицом, курил трубку у порога своего дома. Несмотря на холодную и сырую погоду он был одет легко – видимо, его толстокожее, “черствое, как мозоль” тело не чувствовало холода. Маленькие, заплывшие глазки на его красном, мясистом лице угрюмо глядели по сторонам.

Около мельницы трудились два монаха – сгружали с телеги мешки привезенной для помола ржи. Неподалеку сидел совершенно пьяный работник Бирюкова и делал вид, что починяет сеть.

Понаблюдав немного

за работой монахов, Бирюков начал с ними переругиваться. Сначала он долго ворчал, что монахи ловят рыбу в “его реке”.

Я в посаде и у вас реку на откуп взял, деньги вам плачу, стало быть, рыба моя и никто не имеет полного права ловить ее. Богу молитесь, а воровать за грех не считаете.

Монахи возражали, что заплатил мельник только за право ставить сети на монастырском берегу, а река – она божья и чьей-то быть не может. Бирюков не унимался, грозил пожаловаться мировому судье, осыпал монахов черной бранью, обещал поймать их за ловлей его рыбы и избить. Руку на служителей божьих мельник поднимал не раз, поэтому

монахи сносили брань молча.

Исчерпав “рыбный вопрос”, Бирюков переключился на пьяного работника и начал честить его такими отвратительными словами, что один из монахов не выдержал и сказал, что ездить на мельницу – самая тягостная работа в монастыре. Приезжаешь к Бирюкову – словно в ад попадаешь. А не ездить нельзя: нет больше мельниц в округе.

Мельник продолжал сквернословить.

Видно было, что ворчанье и ругань составляли для него такую же привычку, как сосанье трубки.

Умолк мельник, только когда на плотине показалась маленькая, кругленькая старушка в полосатом солопике с чужого плеча. Это была мать мельника. Она соскучилась по сыну, которого давно не видела, но Бирюков большой радости не выказал и заявил, что ему пора уезжать.

Старушка начала жаловаться на нищету. Она жила у младшего сына, горького пьяницы, вшестером в одной комнате. Жалования на еду не хватает, дети голодают, а тут еще и она, старая, на шее сидит. А Алешенька, старший ее сын, еще холостой, заботиться ему не о ком.

Так неужто не поможет он своему брату и четверым племянникам?

Бирюков слушал мать, молчал и смотрел в сторону. Поняв, что денег сын не даст, старушка начала просить за соседа, у которого Бирюков взял рожь для помола, да так и не отдал. Мельник посоветовал матери не мешаться в чужие дела.

Старушка вздохнула: всем ее сын хорош – и красив, и богат, а вот сердца у него нет. Вечно хмурый, неприветливый, “словно зверь какой”. И слухи про него дурные ходят, будто он со своими работниками по ночам прохожих грабит и коней ворует.

Мельница Бирюкова считается проклятым местом, “девки и ребята близко подходить боятся” и называют мельника Каином да Иродом.

Куда ни ступишь – трава не растет, куда ни дыхнешь – муха не летает.

Речи эти на мельника не подействовали, он собрался уезжать и начал запрягать дроги, а мать ходила вокруг, заглядывая сыну в лицо. Бирюков уже натягивал кафтан, когда мать вспомнила, что принесла ему гостинец – небольшой мятный пряник, которым ее угостили у дьяконицы. Мельник оттолкнул руку матери, пряник упал в пыль, а старушка “тихо поплелась к плотине”.

Монахи в ужасе развели руками, и даже работник протрезвел. Может, мельник заметил произведенное им тягостное впечатление, а может “в груди его шевельнулось давно уже уснувшее чувство”, но на лице его отразилось что-то вроде испуга. Он догнал мать, долго копался в кошельке, набитом купюрами и серебром, нашел самую мелкую монету – двугривенный – и, побагровев, протянул его старушке.