Краткое содержание: Идиот, Часть 4, Достоевский

Часть IV

Гаврила Ардалионович был человек с завист­ливыми и порывистыми желаниями. Стремление отличиться как-либо нередко толкало его на без­рассудные поступки, однако только дело доходи­ло до безрассудного скачка, он вдруг оказывался слишком разумным. С отвращением Ганя смотрел на упадок своего семейства. Проиграв Аглаю, он совсем пал духом, бросил службу и жил на содер­жании у Птицына.

Совсем другой была Варвара Ардалионовна. Она тоже была с желаниями силь­ными, но более упорными, нежели порывистыми. Чтобы помочь брату она втерлась

в доверие к де­вицам Епанчиным. У нее был вполне конкретный расчет – обернуть Аглаю и Ганю снова друг к дру­гу.

С девицами она держала себя просто, но с дос­тоинством, она неделями могла не упоминать о бра­те и была чрезвычайно искренна и правдива. В то же время она изучала характер Аглаи.

Вернувшись от Епанчиных в прискорбной за­думчивости, уже на крыльце она услышала шум. По комнате взад и вперед бегал раздраженный Ганя. Варвара рассказала брату, что Аглая соби­рается выйти замуж за князя.

Сегодня вечером к Епанчиным должна приехать с визитом Белокон­ская, которой покажут князя, официально все

объя­вят. Варвара сказала Гане, что изучила Аглаю, что эта девушка способна от блестящего жениха отвернуться ради какого-нибудь студента, и все ради того, чтобы семью перемутить. Молодой че­ловек усомнился в смелости генеральской дочки, из-за чего Варя даже вспылила. Она сказала, что Аглая хоть и чудачка, однако благороднее всех вместе взятых в тысячу раз.

Гаврила Ардалионо­вич неожиданно получил записку от генеральской дочки, в которой та просила его о свидании по по­воду очень важного дела.

Лебедев сообщил князю, что уже нашел свой бумажник и в нем все цело до единой копейки, од­нако он не стал говорить кому-либо о находке сво­ей пропажи.

Лизавета Прокофьевна не знала, что и думать. С одной стороны, ей нравился князь, с другой же – не о таком муже для своей любимицы она мечтала. Аглая вела себя с князем как капризный ребенок: то жестоко смеялась над ним, то робко просила прощения за свое поведение.

Однажды генераль­ша не выдержала и решила наконец послать за дочерью и задать ей последний решающий вопрос. Девушка вышла и стала самым строгим образом допрашивать князя. Просит ли он ее руки? Како­во его состояние?

Чем он собирается заниматься? Она делала это с таким видом, что сестры скоро рассмеялись. Князь же, поняв, что над ним опять жестоко посмеялись, очень огорчился.

Через некоторое время Аглая извинилась перед ним, и князь опять расцвел.

Семья Епанчиных очень волновалась из-за пред­стоящего визита Белоконской. Аглая даже пого­ворила об этом с князем, на что тот заметил, что за него очень боятся. Он даже предложил вообще обойтись в этот вечер без него. В день приема у Ивол­гиных случилось несчастье, и князь почти весь день пробыл с Ниной Александровной, успокаи­вая и поддерживая ее.

На приеме Лев Николаевич заметил, что Аглая раза два на него посмотрела и, кажется, осталась довольна. Он тоже был счаст­лив. Говорил князь мало.

Он только отвечал на вопросы, а потом совсем замолк. Заговорил он случайно, когда генерал Епанчин вспомнил о Пав­лищеве. Один из важных гостей сказал, что видел князя ребенком, когда тот проживал у его кузин. Это сильно взволновало Льва Николаевича.

Он пришел в совершенный восторг от того, что этот гость был родственником такого великодушного человека, как Павлищев. Князь заговорил и в раз­говоре так разгорячился, что все в гостиной диви­лись его выходке. Жестикулируя, он разбил огром­ную китайскую вазу и взволновался еще больше, когда генеральша великодушно простила ему этот проступок.

С Львом Николаевичем случился припадок. Ве­чер был испорчен, и через полчаса все уже разъ­ехались. Князь оставил неблагоприятное впечат­ление у высоких гостей, посчитавших его просто больным человеком. Аглая сказала, что никогда не считала Льва Николаевича своим женихом, что для нее он посторонний, как все остальные.

Это очень возмутило ее мать, которая заявила, что са­ма бы она всех прогнала, а его оставила.

Наутро князь чувствовал себя очень плохо. К не­му с визитом зашла Лизавета Прокофьевна и за­верила его, что, несмотря ни на что, она всегда бу­дет его другом.

Позднее Ганя сказал князю, что сегодня состо­ится свидание Аглаи с Настасьей Филипповной. Лев Николаевич сначала не поверил этому изве­стию, он знал строгие правила Епанчиных. Еще он боялся самой Настасьи Филипповны.

Аглая по­просила князя сопровождать ее к этой женщине. Рогожин впустил молодых людей и сразу же запер дверь, сказав, что в доме, кроме них четверых, ни­кого нет. Настасья Филипповна почти с ненавистью смотрела на гостью, которая была смущена, но не робела.

Она бессознательно постоянно поправляла свою одежду, как бы боясь замараться. Состоявшая­ся встреча – идея Аглаи. Она обвинила Настасью Филипповну в черствости, в том, что та сначала обнадежила, а потом бросила Льва Николаевича.

Аглая спрашивала, по какому праву эта женщи­на вмешивалась в их с князем отношения. Она осудила Настасью Филипповну за все ее поступки, за всю ее жизнь. Хозяйка сделала вывод, что ге­неральская дочка пришла только из-за ревности, ей нужно было лично удостовериться, больше ли князь ее любит или нет. Настасья Филипповна бы­ла разочарована в девушке, она попросила ее за­брать свое сокровище в лице князя и отправляться на все четыре стороны, сама же бросилась в крес­ло и залилась слезами.

Но вдруг она пристально посмотрела на Аглаю и сказала, что стоит ей толь­ко приказать, как князь останется с ней. Лев Ни­колаевич не мог вынести страдающего лица Нас­тасьи Филипповны и с упреком обратился к де­вушке. Та, вскрикнув, выбежала из дома. Князь хо­тел было бежать за ней, однако его остановило все то же страдающее лицо.

Он остался с Настасьей Филипповной и уже через несколько минут гла­дил ее по голове, как малое дитя. Рогожин взял шляпу и тоже вышел. Через час князь пришел к Епанчиным и перепугал всех до смерти, посколь­ку Аглая еще домой не возвращалась. Она все это время была у Варвары.

От Льва Николаевича уз­нали и о скверном свидании. Все семейство Епан­чиных, а также князь Щ. отказали князю и в зна­комстве, и в дружбе.

Лев Николаевич собрался жениться на Настасье Филипповне. Барашкова хотела устроить свадьбу непременно в Павловске, в разгар дачного сезона. Умер генерал Иволгин, и князь много времени про­водил с Ниной Александровной.

На отпевании по­койника в церкви Льву Николаевичу показалось, что он видел Рогожина, хотя и сомневался в этом. Ипполит предупредил князя, что Парфен спосо­бен даже на убийство Аглаи, чтобы сделать боль­но своему сопернику. Князь от такого известия был сам не свой.

Чем ближе была свадьба, тем задумчивее ста­новилась Настасья Филипповна. Прежде она ста­ралась развеселить князя, увлечь его своими рас­сказами, и он делал вид, что ему весело. Он верил, что она еще может воскреснуть.

О чувствах они не говорили, однако женщина хорошо понимала, что значила для князя Аглая. Когда Епанчины уехали из Павловска, Барашкова даже просияла. Накану­не свадьбы Настасья Филипповна была несколько взбудоражена нарядами. Через полчаса после того, как Лев Николаевич оставил ее, его опять позвали, говоря, что невесте “очень худо”.

Женщина впусти­ла его в комнату, заперла дверь и бросилась перед ним на колени, бормоча, что губит его. Князь успо­каивал Настасью Филипповну более часа.

Венчание было назначено на восемь часов, уже в семь часов Настасья Филипповна была готова. В половине восьмого князь отправился в церковь. Когда невеста вышла на крыльцо, чтобы сесть в карету и ехать в церковь, в большой толпе зевак, собравшейся перед дачей, послышался гул одоб­рения. Женщина была очень красива в подвенеч­ном наряде.

Уже отворились дверцы кареты, как из толпы показался Рогожин.

Невеста вдруг подбежала к нему, как безумная, и попросила спасти ее. Парфен подхватил ее на руки, посадил в карету, и они умчались. Никто не успел даже опомниться.

Когда слух о происше­ствии докатился до церкви, князь довольно спо­койно воспринял известие.

На следующий день Лев Николаевич отпра­вился в Петербург. Дома у Парфена ему сказали, что тот еще не приходил. Взглянув на окна, князь, казалось, увидел отодвигающуюся занавеску и ли­цо Рогожина, однако решил, что ошибся, и отпра­вился на квартиру Настасьи Филипповны. Там то­же никого не оказалось, и князь бросился обратно к дому Парфена.

Ему опять не открыли. Лев Ни­колаевич шел по улице, когда кто-то тронул его за рукав. Это был Рогожин.

Он повел князя к себе домой. Они тихо поднялись по лестнице и зашли в комнаты Парфена. Закрыв дверь, Рогожин приз­нался, что всегда был тут, прячась от него и от дру­гих людей. Рогожин сознался князю в убийстве Настасьи Филипповны и показал ее, лежащую не­подвижно на кровати и накрытую с головой белой простыней в другой комнате.

Парфен решил по­следнюю ночь провести здесь, а утром сообщить по­лиции о своем поступке и во всем сознаться. Князь настолько был ошарашен, что не мог подняться со стула.

Рогожин снял подушки с дивана и постелил пря­мо на полу постель. Он уложил князя, который стал понемногу приходить в себя, на лучшую сто­рону, и сам, не раздеваясь, лег рядом.

Они заговорили о ноже, Рогожин сделал знак за­молчать.

Мужчины услышали легкие шаги в комнате по­койницы. Парфен затворил дверь. Оба не спали.

Ста­ло светать. Рогожин вдруг стал что-то бормотать, вскрикивать, слезы текли у него из глаз. Князь протянул свою дрожащую руку и стал гладить его по голове.

Через много часов, когда Рогожина и Мышкина обнаружили, убийца находился в полном беспа­мятстве и горячке. Князь сидел рядом и гладил его по голове. Лев Николаевич никого не узнавал и не отвечал на вопросы.

Рогожин, проболев два месяца воспалением в моз­га, предстал перед судом. Он был молчалив. Как ни старались искусные адвокаты, Парфен получил пятнадцать лет каторги, а его состояние перешло к его брату.

Ипполит скончался спустя две недели после смерти Настасьи Филипповны. Евгений Павлович Радомский принял самое активное участие в судь­бе “идиота”, и князь попал за границу в швейцар­ское заведение Шнейдера, который уже не мог дать точный ответ, вернется ли к Льву Николае­вичу разум.

Аглая вышла замуж за польского графа, эмиг­ранта, против воли своих родителей. Лизавета Про­кофьевна сама навестила больного и много плака­ла, она все простила князю Мышкину.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Краткое содержание: Идиот, Часть 4, Достоевский