Краткое изложение повести Фраермана “Васька-гиляк”

Первая истинная и по-настоящему большая писательская удача пришла к Р. Фраерману в 1932 году. В тот год вышла его повесть “Васька-гиляк”. Писал он ее с начала двадцатых годов.

Давалась она с трудом. Ранние публикации, “На Амуре”, “Огневка”, “На мысу” и даже “Буран”, могут рассматриваться как своеобразные эскизы к этой понести. В ней мы найдем многих героев, знакомых по этим произведениям, отдельные сцеиы, уже ранее набросанные, войдут в нее.

Но все это будет переделано, переписано, как бы даже переплавлено, будет

угадываться лишь однородность материала, но совершенно иная его обработка, иная отделка и компоновка, несравненно большая глубина и художественная завершенность.

Не случайно все, что предшествовало повести “Васька-гиляк”, не переиздавалось потом автором. Исключение составляет лишь рассказ “Соболя” да стихи и поэмы, не имеющие, разумеется, прямого отношения к прозаической повести.

Подлинный художник начинается со своеобразия. Найти себя – вот первая важная цель. Но как не просто достигнуть этого!

Тут не помогут никакие специальные упражнения, не годится никакая система профессиональной

тренировки. Индивидуальную манеру как-то еще и можно выработать специальными упражнениями, да и то это весьма сомнительно. Найти себя – значит выработать свой взгляд на мир, свой образ мышления и только как следствие этого, свою манеру выражения, более всего соответствующую собственному индивидуальному характеру.

В те годы, когда Р. Фраерман выступал со своими первыми произведениями о гражданской войне на Дальнем Востоке, гремела слава Всеволода Иванова, публиковавшего одну за другой знаменитые партизанские повести. Успех писателя был прямо-таки оглушительным. Успех этот был вполне заслуженным. Повести Всеволода Иванова отличались ярким своеобразием и редкой по силе выразительностью.

Р. Фраерман, как и Всеволод Иванов, тоже писал о партизанах. Материал, герои и обстановка, в которой они действовали, были во многом сходны. Казалось бы, чего проще – равняйся во всем на успешно работающего собрата.

Но в искусстве это решительно невозможно. Истинный художник неизбежно полемичен. Утверждая свою индивидуальность, свое понимание и осмысление событий, он как бы полемизирует со всеми остальными своими собратьями и более всего с теми, кто ближе, с кем больше чувствуется, так сказать, опасное сходство.

Разумеется, полемика эта не носит декларативного, открытого характера, тут все доказывается не словами, а делом.

От сходства с кем-либо и в чем-либо решительно стремился освободиться молодой писатель. В первую очередь его не устраивала грубовато-натуралистическая стилистика и определяемая ею образная структура и лексика, столь характерные для литературы двадцатых годов.

И когда издательство “Художественная литература” выпустило в свет в 1932 году повесть “Васька-гиляк”, стало ясно, что в литературу пришел писатель самобытный, мастер тонкого рисунка, острого зрения, чуткого сердца. Вошел и заговорил легко, свободно, раскованно. Вошел и занял особое место, но, по скромности, став где-то в сторонке, словно бы боясь привлечь к себе слишком много внимания. И тем не менее тот, кто уловил его негромкое, но всегда достигающее сердца слово, тот поддался очарованию его таланта и с надеждой ожидал, что еще скажет этот проникновенный художник.

И читатель никогда не обманывался в своих ожиданиях.