Краткие сюжеты пьес Шепарда
В предисловии к одному из изданий пьес Шепарда влиятельный американский театральный критик Р. Джилмен подытожил наблюдение коллег за его творчеством: “Мало кто из критиков будет возражать, что Шепард на сегодня является самым интересным и наиболее одаренным вниманием драматургом США. Однако лишь кое-кто может определить источник нашего постоянного интереса его драматургией. Даже подборка оцениваемых эпитетов, – как одобрительных, так и критических, – довольно ограничена. Его талант снова и снова называют “могущественным”,
Часто говорят об “сюрреалистичности” и “готичности” его произведений. Кое-что реже называют “мифическим реализмом”.
Недоброжелателям его творчество видится “темным”, “непонятным”, “хаотичным”, вдобавок, всегда “намеренным”. Но даже враги Шепарда признают за ним дар “театральной магии” (всегда употребляется именно это выражение), а также все хором твердят о его “языковой изысканности”. Уже ранние пьесы удостоверили, что реализм
Одна из ремарок к пьесе: “Каждый схвачен в разорванном мире чем-то незримым. То, что случается с ними, не является фатальным, тем не менее, вызывает подозрение именно на это. Что-то невидимое работает над ними. Использует их.
У них нет власти, но они все время уверенны, что контролируют ситуацию”.
А в интервью издателям “Theatre Quaterly” Шепард объяснял, что он не имеет собственной политической теории. “Люди говорят о политическом сознании так, будто это вещь, которую можно решить в голове, будто вы можете перемкнуть способ мышления, и вдруг будете иметь политическое сознание. И я понял, что особенно в Америке оно идет от эмоционального контекста, в котором вы находитесь… Джанк, героин и все эти проявления являются социальными условиями, а также эмоциональным ответом обществу, в котором живут”.
Наиболее характерные черты драматургии Шепарда определяются спецификой его времени. Жанр его пьес близок к популярному мюзиклу, имеет элементы вестерна, мыльной оперы – ведь частое использование Шепардом музыки, ритмики коренным образом отличается от брехтовского. Немецкий писатель стимулирует ум зрителя, вместе с тем американец стремится музыкой “трансформировать” эмоции “тех, кто пришел на спектакль”.
Даже его “полнометражные пьесы” фрагментарные, отрывистые, так как в этом – дух времени, его разорванный ритм. “Шепард складывает свои пьесы из эпизодов, которые контрапунктованы кантри, рок-музыкой”, – констатирует Дж. Лэер.
Будучи социально ангажированным, полностью обусловленным и сформированным современной ему родиной, Шепард измеряет своих героев мировым масштабом. “Вы всегда начинаете с определенного вида социальных явлений, будь то вы белый, или живете в Англии, или еще какие-то условия, но должна быть надежда, что это станет чем-то таким, с чем каждый имел дело”, – объясняет автор. Именно это и побуждает к странному впечатляющему симбиозу сюрреалистичности, американской символики, аллегоричности, из которых формируется поэтика его драмы.
Так, в пьесе “Действие” все происходит после какой-то глобальной катастрофы. “Герои живут и двигаются, как манекены: общество распалось, изъятые катастрофой из единого человеческого бытия люди, социальные по своей природе, теряют моральные ориентиры и деградируют, им доступны теперь лишь автоматические действия, лишенные одухотворенности. Символом неприкаянности героев, потери ими всего, что накоплено за длинную историю человечества, становится лишенным смысла листанием страниц какой-то Великой Книги (вероятно, Библии), где они напрасно стараются отыскать то место, на котором когда-то прервали чтение”, – так интерпретирует критик содержание одной из “темных” драм Шепарда.
Еще один впечатляющий обобщающий момент из этой же драмы. Настолько высокая степень отчуждения, собственного отчуждения человека в обществе, что один из персонажей не решается заснуть, от страха быть преданным во сне… собственным телом. На тех самых мифопоэтических уровнях автор использует и притчу, и сон как приемы, которые вводят трагическую будничность в исторические и метафизические контексты, делает фрагментарное, якобы вырванное из связной картины жизни, составной частью всеобщего хаоса.
Именно это дает основания критикам утверждать, что “если бы вложить современные пьесы в герметически закрытые, неподвластные времени капсулы, то будущие поколения, открыв их, правильно поймут Америку именно из пьес Шепарда”.
Кроме драматургической деятельности, Шепард активно работает в киноиндустрии. Он снялся в фильмах “Небесные дни” (1978), “Воскресение из мертвых” (1980), “Человек в лохмотья” (1981), “Френсис” (1982), “Настоящее дело” (1983), “Село” (1986) и др., является автором сценариев таких фильмов, как “Париж, Техас” (1984) и “Дурак в любви” (1985).
Шепард является также автором двух сборников рассказов – “Хроники мотеля” (1982) и “Передвижной рай” (1996).
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...