Кавказская тематика в творчестве Лермонтова
Ко времени обращения Лермонтова к кавказской тематике (после первых опытов 1828 г.) в русской литературе по следам пушкинского “Кавказского пленника” появилось несколько поэм о Кавказе, Но все они, за единичными исключениями, должны быть отнесены к произведениям реакционного романтизма, которые только внешне связаны с пушкинскими образцами. Эти поэмы не только чужды того сочувственного внимания к народам Кавказа, которое характеризует поэму Пушкина, но и прямо прославляют угнетательскую политику царизма на Кавказе. К кавказским народам
Например, А. В. Шидловский в поэме “Гребенской казак” писал: “Порывов пламенных, свободных сынам Кавказа не дано”. Используя для сравнения образы кавказской природы, автор так характеризовал горцев: “Душа хладней утесов снежных, в них сердце камнем создано”. Лермонтов же в изображении Кавказа развивает пушкинскую традицию. Автор “Измаил-Бея” полемизирует с поэтами реакционного романтизма, как бы прямо возражая Шидловскому:
Пусть будет это сердце камень
Однако следы романтической идеализации Кавказа, абсграктно-романтического подхода к событиям на Кавказе явственно выступают в поэмах Лермонтова. Отражая в “Измаил-Бее” и других поэмах первый период Кавказской войны 1817-1864 гг., Лермонтов по условиям времени не мог осознать ее подлинного исторического значения. Воспринимая кавказские горы как “свободы вечные твердыни” (“Каллы”), рисуя Кавказ единственным в “стране рабов, стране господ” местом, где люди оставались верными идеалу свободы и боролись на него, Лермонтов идеализировал свободу и независимость горских народов.
В. Г. Белинский писал: “…с легкой руки Пушкина, Кавказ сделался для русских заветною страною не только широкой, раздольной воли, но и неисчерпаемой поэзии, страною кипучей жизни и смелых мечтаний! Муза Пушкина как бы освятила давно уже на деле существовавшее родство России с этим краем, купленным драгоценною кровию сынов ее и подвигами ее героев. И Кавказ – эта колыбель поэзии Пушкина – сделался потом и колыбелью поэзии Лермонтова…” (VII, 373). В “кавказских” поэмах Лермонтов стремился противопоставить своим безвольным и бессильным современникам смелых и свободолюбивых людей, готовых пойти на все для достижения поставленной цели, готовых до конца отстаивать свою свободу.
Этот идейный замысел и придавал некоторую романтическую отвлеченность лермонтовской трактовке событий на Кавказе.
В более поздней поэме “Мцыри” Лермонтов уже иначе подходит к вопросу о взаимоотношениях России и Кавказа. Упоминая во вступлении к поэме о надписи на камне, гласящей о том, как “такой-то царь, в такой-то год, вручал России свой народ”, Лермонтов пишет:
И божья благодать сошла На Грузию! она цвела С тех пор в тени своих садов, Не опасался врагов, За гранью дружеских штыков.
Очевидно, длительное пребывание Лермонтова на Кавказе в последние годы жизни позволило ему более верно и трезво взглянуть на кавказские события. От романтической дымки свободно также и глубоко правдивое, прозаически простое изображение военных действий на Кавказе в послании “Я к вам пишу случайно; право…” (обычно называемом “Валерик”).
С кавказской тематикой связана и небольшая поэма последнего периода “Беглец” (1838), в которой Лермонтов рисует судьбу человека, изменившего своему народу. Его отвергают друг, любимая девушка, мать. Покрывая позором память изменника, народ лишает его права даже на обычный обряд погребения.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...