Как связаны имена Тютчева и Иванова?

Многие поэты Серебряного века почитали Тютчева сво­им кумиром и поэтическим наставником, мотивы его лирики нередко звучат в их поэзии. Как связаны имена Ф.И. Тютчева и Вяч.

Иванова?

В одной из своих поздних статей Вяч. Иванов подчеркивает роль Тютчева в развитии символизма в России. Его наследие, как и творчество Достоевского, представляет собой, по словам теоре­тика и практика русского символизма, отечественный клад “под­линного реалистического символизма”.

Воздействие Тютчева на Вяч. Иванова было огромным. Не кажется преувеличением

мне­ние С. Аверинцева, что “без Тютчева просто невозможна поэтиче­ская дикция самого Вяч. Иванова”.

Каноничность имени Тютчева и его поэзии для Иванова обнаруживает себя в многочисленных ссылках, в цитировании концептуально важных для символиста строк из Тютчева, в следовании за ним, в какой-то органической близости к нему. Это можно видеть в литературно-критических статьях Иванова, об этом ярко свидетельствует и его поэтиче­ское творчество. Из ранних статей Иванова, где упоминается и цитируется Тютчев, обращают – на себя внимание: “Поэт и чернь” (1904) и “Символика эстетических

начал” (1905). Первая статья посвящена поднятой Пушкиным проблеме взаимоотношения на­рода и художника, конфликту толпы и певца. “Тютчев, – пишет Иванов, – был у нас первою жертвой непоправимо свершивше­гося.

Толпа не расслышала сладчайших звуков, углубленнейших молитв”. Иванов ставит Тютчеву в заслугу “подвиг поэтического молчания”. “Оттого, – пишет он далее, – так мало его стихов, и его немногие слова многозначительны и загадочны, как некие тайные знамения великой и несказанной музыки духа”. Здесь же, давая определение истинного символизма как искусства, главной чертой которого является мифотворчество, Иванов приводит из стихотворения “Эти бедные селенья…” слова Тютчева, в которых узнает себя христианская душа русского народа: “Удрученный но­шей крестной, / Всю тебя, земля родная, / В рабском виде Царь не­бесный / Исходил, благословляя”.

В статье “Символика эстетических начал” (1905) Иванов об­ращается к тем стихотворениям Тютчева, в которых находит под­тверждение своим размышлениям о творческом процессе худож­ника как “восхождении” и “нисхождении”. Так, например, момент “восхождения”, когда “совершается видимое изменение, претворе­ние восходящего от земли и земле родного”, он видит запечатлен­ным в тютчевских строках о радуге и горе Монблан в стихотворе­нии “Как неожиданно и ярко…”:

Она полнеба обхватила И в высоте – изнемогла.

А также в стихотворении “Утихла биза… Легче дышит…”:

А там, в торжественном покое,

Разоблаченная с утра,

Сияет Белая Гора,

Как откровенье неземное.