История и человек в повести А. С. Пушкина “Капитанская дочка”

“Капитанская дочка” – наиболее значительное историческое произведение А. С. Пушкина. Эту повесть автор написал, работая над “Историей Пугачевского бунта”, проведя большую исследовательскую работу, собрав массу свидетельств, характеризующих ожесточение противоборствующих сторон. Но если “История Пугачевского бунта” – документальное произведение, то “Капитанская дочка” – романтическое.

На разницу этих двух произведений указывала Марина Цветаева в эссе “Мой Пушкин”, по-своему оригинально проведя

границу между понятием реализма и романтизма. Эту поэтизацию, этот романтический ореол вокруг Пугачева, созданный Пушкиным, Марина Цветаева назвала словом “чара”.

В центре внимания писателя не только исторические события великие, битвы того времени, но и жизнь обычных людей, протекающая на фоне этих событий. Пушкин прослеживает, как время и события влияют на жизнь людей, изменяют их судьбы, шлифуют характеры. Темой повести является изображение исторических событий, но для автора важнее то, как себя поведут люди в тревожной, опасной ситуации.

В повести поднимаются вечные проблемы чести, долга, совести.

“Капитанская

дочка” написана в виде записок очевидцев событий. Главным героем повести является Гринев. У него на первый план выступают личные проблемы.

Для этого героя происходящие события, достойные изучения и памяти, не представляют исторической ценности, он не понимает значения происходящего. В понимании героя жизнь в крепости не менее значительна и важна, чем взятие Оренбурга. Исторические лица и обычные люди в повести находятся рядом, и только Екатерина II возвышается над всеми.

В этом – дух той эпохи, которую писатель изображает: Гринев – дворянин, Пугачев для него все-таки не больше, чем самозванец, бунтарь, а Екатерина II – великая императрица, которую он обожествляет.

Пушкин-исследователь знает цену кровавого восстания со всеми ужасающими подробностями. Пушкин-поэт говорит об этом устами Швабрина, пугая Машу участью Елизаветы Харловой. Помнит об этом и читатель, думая о возможности Гринева отправиться, как и его прототип, сержант Кармицкий, с камнем на шее “вниз по Яику”.

“Противуположность выгод” – непримиримость основных интересов дворянства и крестьян – делает конфликт между ними фатально неразрешимым, ибо каждая сторона отстаивает глубинные и, со своей точки зрения, свои самые справедливые права. Добрый капитан Миронов, чтобы заставить говорить пленного башкирца, у которого вырезан язык, отдает приказ пытать его (этот же башкирец позже вешает капитана Миронова), а казаки, подталкивая Гринева в петлю, повторяют “не бось, не бось” (“может быть, и вправду желая меня ободрить”). Но жестокая логика борьбы может отступать перед душевной широтой и гуманностью.

Когда Белобородое обвиняет Гринева в шпионаже в пользу “оренбургских командиров” и предлагает прибегнуть к пытке, Гринев не может не признать, что логика его довольно убедительна. Но Пугачев руководствуется не только логикой ума, но и “логикой сердца”: “Казнить так казнить, жаловать так жаловать: таков мой обычай”.

В повести вымышленные герои тесно переплетаются с историческими лицами. Не случаен выбор автором Петра Гринева в качестве мемуариста. Пушкину был нужен свидетель, непосредственный участник событий, который был лично знаком с Пугачевым и его окружением.

Гринев не может не рассказывать о Пугачеве и его соратниках, так как нередко от них зависят его жизнь и счастье. Вспомним сцену казни или сцену освобождения Маши. В то же время Гринев – офицер, давший присягу усмирять бунт, он верен долгу. И мы видим, что Петр Гринев действительно не уронил своей офицерской чести.

Он добр и благороден. На предложение Пугачева служить ему верой и правдой Гринев с твердостью отвечает отказом, так как присягал государыне-императрице.

Петр Гринев беспристрастен в своих свидетельствах. Он последовательно рассказывает нам не только о кровавых и жестоких расправах, подобных расправе в Бело-горской крепости, но и о справедливых поступках Пугачева, о его широкой душе, мужицкой смекалке, своеобразном благородстве. Три раза испытывал судьбу Петр Гринев, и три раза щадил и миловал его Пугачев. “Мысль о нем неразлучна была во мне с мыслию о пощаде, – говорит Гринев, – данной мне им в одну из ужасных минут его жизни, и об избавлении моей невесты…”

Главный герой, от чьего имени ведется рассказ, подан как бы в двух ипостасях: Гринев – юноша, недоросль и Гринев – старик. Между ними существует некоторое различие в убеждениях. Старик не только описывает, но и оценивает юношу.

Иронично рассказывает Гринев о своем детстве, при описании эпизода бегства из осажденного Оренбурга звучит сочувствие безрассудному поступку героя.

Значительное место в повести занимает и антипод Гринева, его враг-друг Емельян Пугачев. Первоначальное знакомство происходит в главе “Вожатый”, при следующей встрече Пугачев – уже предводитель мятежников. Несмотря на жестокость расправы в Белогорской крепости, образ Пугачева не вызывает у нас отвращения. Далее он предстает великодушным, справедливым человеком.

Особенно ярко это проявляется в сцене освобождения Маши из рук Швабрина. Пугачев наказывает Швабрина и отпускает Гринева с невестой, приговаривая: “Казнить так казнить, жаловать так жаловать”.

Стоит остановиться еще на одном герое-невидимке этой великолепной повести – на образе самого автора, который присутствует в повести незримо, как бы постоянно наблюдая за происходящими событиями и поступками своих героев. Выбрав Гринева рассказчиком, Пушкин не прячется за него. Позиция писателя четка и ясна.

Во-первых, очевидно, что мысли Гринева о восстании – мысли самого автора. Пушкин отдает предпочтение реформам, а не кровавой революции: “Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!” Во-вторых, Пушкин отбирает ситуации, в которых Гринев будет себя вести так, как нужно автору.

Художественный метод, довольно часто используемый Пушкиным в 1830 годы (рассказ от первого лица, повествовательная манера и образ мыслей, которые нельзя считать авторскими, хотя они и растворены в авторской речи) позволял избегнуть ненужной назидательности, дидактичности. А. П. Чехов позже скажет об этой проблеме в письме Суворину: “Вы смешиваете два понятия: решение вопроса и правильная постановка вопроса. Только второе обязательно для художественного произведения. В “Анне Карениной” и в “Онегине” не решен ни один вопрос, но… все вопросы поставлены в них правильно”.

Именно таков пушкинский подход.

В “Капитанской дочке” Пушкин впервые разработал новый эпический жанр – жанр исторической повести, исторического романа. Отдавая дань поэту, наш современник Давид Самойлов так напишет об этом удивительном произведении:

Крестьянский бунт,

Начало русской прозы,

Не свифтов смех,

Не вертеровы слезы,

А заячий тулупчик Пугача,

Насильно снятый с барского плеча.

Повесть “Капитанская дочка” является началом русской исторической прозы. Без нее не было бы “Тараса Бульбы” Н. В. Гоголя, “Войны и мира” Л. Н. Толстого, “Петра I” А. Н. Толстого.