Интерпретация Марка Липовецкого

Виртуозность прозы Вик. Ерофеева — в постоянном игровом столкновении различных стилей, стилистик, культурных языков, в постоянном балансировании на этой подвижной грани «от…» и «до…». От слитых воедино речений различных эпох в «Письме к матери» и «Попугайчике» до нарочито комического косноязычия, от рассказа «Белый кастрированный кот с глазами красавицы», в котором демонстративный перифраз ситуации «Приглашения на казнь» включает в себя пародии на текущую беллетристику, до рассказа «Девушка и смерть», в котором название горьковской поэмы и сталинская фраза по ее поводу становятся темой для гротескных вариаций на грани психопатологии.

От рассказа «Как мы зарезали француза», где иронический мистицизм переплетается с тошнотворными картинками из жизни одинокого старика, до рассказа «Тело Анны, или Конец русского авангарда», в котором достаточно четко обнажен прием полистилистики, позволяющей прочитать его как угодно: и как аллегорию отношений власти и таланта, и как бытовую love story, и как триллер, и даже как притчу о «конце русского авангарда».

Вик. Ерофеев создает особого рода художественную культурологию современной исторической реальности и отечественной истории вообще. С этой точки зрения диссонансы, логика абсурда становятся своеобразным доказательством глубокой патологичности нашего исторического бытия.

Злоба мира — вот важнейший мотив прозы писателя. В этом состоянии действительности сомнительной становится роль борцов и героев, которые зачастую лишь умножают злобу мира. Зато бесспорными выходят страдания жертв и корчи мучеников.

Мученики у Вик. Ерофеева — дети. Наивные души. Оттого и тоскует писатель, сознающий, сколь экзистенциально укоренены злоба и дикость в структуре реальности.

Преодолевает Вик. Ерофеев беспощадное притяжение мира-дыбы через свободу постмодернистского творчества-игры, находя в отношении между литературоведом и текстом желаемую модель свободных отношений современного российского интеллектуала с реальностью.

Интерпретация Марка Липовецкого