Идея подвига человека в творчестве Горького

Идеей подвига как примера для людей проникнута и “Песня о Соколе”. Центральный персонаж “Песни” предстает, на первый взгляд, как чисто традиционный: сокола давно принято изображать как гордую свободолюбивую птицу. И, кстати сказать, он так был изображен в первой редакции произведения Горького, потому-то она и не удовлетворила автора.

Однако и в первом варианте был особый эмоциональный накал, вызванный противопоставлением не столько двух фигур (Сокола и Ужа), сколько двух жизненных философий, двух идей – идеи любви к свободе

и идеи скучного довольства сытостью и покоем.

С каждым годом идея свободы в творчестве Горького насыщалась все более глубокой жизненностью, а мещанские идеалы связывались со всяческой мертвечиной. В аллегории “О Чиже, который лгал, и о Дятле – любителе истины” (1893) поклонник голых фактов Дятел одержал победу над чижом, который пел бодрые песни, звал “в страну счастья… в это чудное “вперед”!..” Победа дятла была тогда закономерной, ибо не так уж трудно было разочаровать пернатых, “угнетенных внезапно наступившей серенькой и хмурой погодой”, внимавших песне чижа в момент, когда и соколы

были “слабы и хилы… их крылья уныло повисли… постыдно сердца у них дремлют”.

Но уже через полтора Года Горький создает образ Сокола, расправившего крылья: маленькому тактику противопоставлена великая истина любви к свободе. Бурное развитие жизни помогло Горькому с огромной эмоциональной силой раскрыть мотив героического примера. Во второй редакции “Песни о Соколе” (переделке подверглась лишь заключительная часть) писатель, использовав прием звукописи (аллитерации и ассонанса), передал гром нарастающей борьбы. Сопоставление двух редакций наглядно показывает, как художник добивался совершенствования формы и заострения идеи:

Редакция 1895 г. “Блестело море, все в южном солнце, и с шумом волны о берег бились. В их тихом шуме звучала песня о смелой птице, любившей небо”. Редакция 1899 г. “Блестело море, все в ярком свете, и грозно волны о берег бились.

В их львином реве гремела песня о гордой птице, дрожало небо от грозной песни”.

Аллитерация на “р” выразительно передает грохот разбушевавшегося моря, а повторение одних и тех же гласных создает ощущение упорства, настойчивости. Нельзя не верить, что Сокол всегда будет “живым примером, призывом гордым к свободе, к свету”. И действительно, на образе горьковского Сокола воспитывалось не одно поколение борцов за свободу – от Петра Заломова до Николая Кузнецова и молодогвардейцев. Произведения Горького противостояли той безгеройной литературе, образчиком которой был роман И. Потапенко “Не герой” (1896).

Эта литература тщилась доказать, что человек не способен на героические подвиги. В одной из статей того времени (“Беглые заметки”), выступая против натуралистической литературы, Горький писал: “Жизнь вообще, а русская жизнь в особенности, не богата красками – это так, но она и не до такой степени сера и бедна, на какую сводит ее наше современное искусство, в котором так мало красоты и вдохновения и так много претенциозной грубости, выступающей в нем под старым смелым и благородным девизом реализма”.

Успех произведений Горького у массового читателя встревожил власти. В 898 году, воспользовавшись материалами по делу Ф. Афанасьева, с которым Горький был связан во время своего пребывания в Грузии еще в начале 90-х годов, писателя арестовали и, препроводив по этапу из Нижнего в Тифлис, заключили в одиночную камеру Мцхетского замка. Затем, освобожденный из тюрьмы, он был отдан под надзор полиции.

Все это еще больше усилило интерес передовой общественности к писателю, ставшему властителем дум революционной молодежи, к замечательному художнику, прокладывавшему новые пути в литературе.