Грибоедов сделал свое дело, он написал “Горе от ума”

“Грибоедов сделал свое дело – он написал “Горе от ума”,- сказал Пушкин. Это дело состояло прежде всего в том, что гениальная обличительная комедия Грибоедова положила начало реалистической русской драматургии. Она остро поставила важнейшие общественные вопросы современности и поэтому сразу же стала предметом ожесточенной полемики.

Борьба двух общественных лагерей, изображенная в “Горе от ума”, развернулась вокруг самой комедии с момента ее появления и, видоизменяясь с ходом русской жизни, продолжалась многие десятилетия

после смерти ее создателя.

Реакционные круги русского общества, боясь могучего освободительного влияния “Горе от ума”, всячески стремились сузить, обеднить социально-историческое содержание комедии, умалить ее великое общественное и художественное значение. Даже тогда, когда “Горе от ума” получило всеобщее признание как классическое произведение русской литературы, реакционеры не раз предпринимали попытки под прикрытием лицемерных похвал фальсифицировать, извратить смысл пьесы.

Так, в конце XIX в. редактор “Нового времени” А. С. Суворин, восторженно славословя “Горе от ума”,

пытался доказать, что Грибоедов и его герой Чацкий не имели ничего общего с движением декабристов, с вольнолюбивыми идеями “людей двадцатых годов”, а, напротив, были яростными противниками и обличителями “либералистов”, антагонистами декабристов и предшественниками реакционного славянофильства. С другой стороны, А. Н. Веселовский совершенно необоснованно утверждал, что “Горе от ума” явилось подражанием образцам западноевропейской дра матургии, сколком с мольеровского “Мизантропа”, а образ Чацкого рассматривал как новый вариант мольеровского Альцеста

Нет сомнения, что опыт комедии Мольера, Бомарше, Шеридана был изучен Грибоедовым и образ Альцеста из “Мизантропа” Мольера оказал влияние на разработку образа Чацкого с его мизантропическими настроениями в конце пьесы. Но еще современный Грибоедову критик О. Сомов справедливо отметил, что автор “Горя от ума” не шел и, как видно, не хотел идти той дорогою, которую углаживали и наконец истоптали комические писатели от Мольера до Пирона и наших времен. Посему обыкновенная французская мерка не придется по его комедии”. В статье 1841 г. “Разделение поэзии на роды и виды” Белинский, признавая великое общественное значение за сатирической комедией, если она “выходит не из невинного желания поострить, но из глубоко-оскорбленного пошлостью жизни духа”, видел в “Горе от ума” благороднейшее создание гениального человека, бурное дифирамбическое излияние желчного, громового негодования при виде гнилого общества ничтожных людей, в души которых не проникал луч божьего света, которые живут по обветшалым преданиям старины, по системе пошлых и безнравственных правил, которых мелкие цели и низкие стремления направлены только к призракам жизни – чинам, деньгам, сплетням, унижению человеческого достоинства, и которых апатическая, сонная жизнь есть смерть всякого живого чувства, всякой разумной мысли, всякого благородного порыва… “Горе от ума”,- заключает Белинский,- имеет великое значение и для нашей литературы и для нашего общества”.

Таким образом, великий критик-демократ поставил в заслугу Грибоедову тот обличительный и патриотический пафос его комедии, который был дорог и декабристам.

Конкретно-историческое содержание пьесы Грибоедова раскрыл Герцен. Он подчеркивал значение “Горя от ума” как политической комедии. “Чтобы верно оценить значение и влияние произведения Грибоедова в России, надо вспомнить то время во Франции, когда первое представление “Свадьбы Фигаро” имело там значение государственного переворота” – писал он. Говоря об источниках своего собственного духовного развития в годы юности, Герцен, наряду с революционными стихами Рылеева, вспоминал “смех Грибоедова”.

Освободительные идеи грибоедовской комедии воспитывали и последующие поколения передовых людей России. Молодой демократ Добролюбов желал походить на Чацкого, в котором видел “вечного обличителя лжи”. Подчеркивая обличительный пафос комедии Грибоедова, великий революционер-демократ Н. Г. Чернышевский считал, что “Горе от ума” “остается до сих пор одною из самых любимых книг, потому что представляет ряд превосходных сатир…” . В этом отношении Чернышевский считал Грибоедова прямым предшественником Гоголя.

Грибоедов, по мнению Писарева, создал одно из “величайших произведений нашей литературы”.

Революционные демократы указывали на широкое обобщающее значение и живучесть в русской действительности типов, созданных Грибоедовым. Образы комедии, ставшие нарицательными, были использованы великим русским сатириком Салтыковым-Щедриным. Переосмыслив их в новой общественно-политической обстановке, Щедрин пользовался ими для разоблачения реакции и буржуазно-дворянского либерализма 70-80-х гг.

XIX в. Так, в циклах очерков “В среде умеренности и аккуратности” и “Благонамеренные речи” Салтыков-Щедрин вывел в числе своих персонажей героев грибоедовской комедии, показав, например, живучесть “умеренных и аккуратных” молчалиных, либеральных приспособленцев, поклонников чинов и награждений.

В 1872 г. появилась знаменитая статья И. А. Гончарова “Мильон терзаний”, составившая целую эпоху в толковании “Горя от ума”.

В соответствии с демократическими традициями Гончаров оценивает комедию как общественную драму, а столкновение между Чацким и фамусовским обществом рассматривает как “борьбу важную и серьезную, целую битву”. Он не останавливается на связях Чацкого с движением декабристов, но ставит героя Грибоедова очень высоко, как передового деятеля своего времени, как обличителя дворянского крепостнического общества, как защитника и проповедника высоких нравственных идеалов. Глубоко проникая в текст комедии, Гончаров прослеживает связь общественной и личной драмы Чацкого, характеризуя “Горе от ума” как совершенное творение, проникнутое цельным и единым замыслом.