Главный образ пьесы “Вишневый сад”
В драматургии произведение обычно имеет центр – событие (персонаж), вокруг которого развивается действие. В пьесе Чехова этот традиционный подход утрачен. Центром чеховской комедии, ее главным персонажем является безмолвный вишневый сад. В этом образе слиты воедино конкретное (“Ив “Энциклопедическом словаре” упоминается про этот сад”) и вечное (“прекрасней которого ничего нет на свете”) – молодость, воспоминания, чистота… счастье.
Вокруг образа вишневого сада строится интрига пьесы, он объединяет все персонажи.
В саду не живут, его не созидают, но им грезят, его созерцают.
Вишневый сад – это и глубинная тема о соотношении прекрасного и пошлого в действительности. Жизнь груба – она может предстать в обличье Лопахина с топором, порой нелепа – и тогда промелькнет легкой тенью, подобно Раневской. В вишневом саде сосредоточена поэтическая энергетика пьесы.
Это ее важнейший символ, в котором есть лирическое, трагическое, комическое, ироническое, поэтическое начала.
Сад углубляет философскую
У Чехова взят конфликт на той же основе социальных противоречий, но не с этой стороны, то есть не со стороны хозяйственно-материальных и сознательно враждебных притязаний сталкивающихся лиц. В “Вишневом саде” нет ни враждебной агрессии купца, ни сопротивляющегося ему и борющегося за свои хозяйственные выгоды помещика. В завязке “Вишневого сада” для помещиков нет даже угрозы разорения. Драматическое положение Раневской и Гаева состоит не в том, что они с утратой усадьбы хозяйственно обессиливаются и теряют привычную материальную обеспеченность.
В исходной ситуации пьесы подчеркивается, что хозяйственные ресурсы, какие им могла дать усадьба, следуя советам Лопахина, легко можно было бы сохранить и даже увеличить (эксплуатация имения путем сдачи земли в аренду для дачников). Но пойти на эту меру Раневской и Гаеву мешают особые чувства, которые связывают их с усадьбой в том виде, как она есть. Вот именно эта область чувств и является главным предметом фиксации во всем конфликтном сложении пьесы.
Социально-конфликтное состояние действующих лиц (Раневская, Гаев, Лопахин, Трофимов) сосредоточено на невольных-, самой жизнью созданных различиях в индивидуально-интимной психике каждого из них. Судьба усадьбы у разных людей поднимает разные переживания, естественные и близкие для одной стороны и совершенно посторонние, чуждые для другой. В развитии этих противоречий и состоит драматическая тема основного сюжетного узла пьесы.
В связи с этим обрисовка каждого действующего лица состоит в показе несоответствия между его субъективно-интимным состоянием и тем, как это состояние воспринимается и понимается другим лицом, его невольным антагонистом.
Чувств Раневской и Гаева не разделяет Лопахин, и их поведение ему представляется странным ‘и непонятным; он удивляется, почему на них не действуют столь для него очевидные доводы к благоразумному и выгодному исходу из их затруднений. К этой же усадьбе сам Лопахин имеет свои “особые чувства”, которые опять-таки являются дорогими лишь для него и представляются странными и даже предосудительными для других.
Трофимов не разделяет чувств ни Раневской, ни Лопахина. То, что для них дорого, с этим у Трофимова нет никаких эмоциональных связей. С усадьбой и вишневым садом у него соединен свой ход чувств и мыслей, весьма далекий от переживаний Раневской, тем более Лопахина.
То, что для Раневской представляется важным и ценным, для Трофимова давно уже подлежит разрушению и устранению, то, что Раневскую пугает, то для Трофимова звучит радостным призывом. Здесь с Трофимовым объединяется и Аня. Но их собственный внутренний мир чувств остается странным и чуждым для остальных.
Решительность суждений, истинность которых представляется Трофимову столь очевидной, его горячность и вера в скорое и счастливое обновление жизни и весь круг его поведения людьми другого мира воспринимается как что-то не совсем серьезное, по молодости наивное, иногда нескладное и смешное.
В таком двояком освещении – изнутри и извне – происходит все наполнение ролей каждого лица. С одной стороны, пьеса стремится оттенить и выдвинуть субъективную важность, серьезность и значительность той сосредоточенности, которая волнует данное лицо, а с другой – показать всю ее относительность, эмоциональную неразделенность и удивляющую или смешную странность в глазах других лиц.