Главный мотив поэмы Блока “Возмездие”

Поэма “Возмездие”, по замыслу поэта, должна была охватить всю ширь его размышлений о жизни, о судьбах родины как единственной всеобщности, способной поглотить индивидуалистическую отчужденность личности. И тогда символика ястреба, хищно парящего над лугом, начинает казаться поэту ограниченной судьбой демонических отщепенцев. Ястребу демонических сил истории нужно противопоставить нечто незыблемое, неоспоримое в своей изначальности. Этим синтезирующим началом всех начал, при всех оговорках и сомнениях, для поэта была родина как совокупность

народного существования, народного бессмертия.

Так возникает самостоятельное стихотворение “Коршун”, призванное завершить цикл “Родина” – важнейшую тематическую группу лирики третьего тома.

Стихотворение как будто сохранило все элементы аналогичного отрывка поэмы, хотя стало почти вдвое короче. На первый взгляд, и концовки тождественно скорбные. В поэме – категоричность утверждения: судьба детей России – “чтоб их терзали ястреба”. В стихотворении концовка приобретает вопросительную интонацию: доколе?

Вместе с материнской грудью младенец впитывает в себя

рабьи призывы к терпению и покорству. Но мятеж, полыхание деревень возникают над унылой покорностью.

По сравнению с отрывком поэмы сдвинулась сама социальная география стихотворения. В поэме коршун символизировал демоническую силу индивидуалистической отчужденности, вторгшейся в полупатриархальную среду дворянского рода, не чуждого просвещению, – либерального прекраснодушия. Ведь в предисловии к поэме А. Блок утверждал, что развитие рода достигалось и ценою утраты высоких свойств.

В стихотворении иное обобщение, перед нами не судьба крестьянского рода, а доля деревенская, тут крестьянская мать причитает над младенцем о крестной доле его.

В двенадцати строках стихотворения предстала судьба народная, над которой висло хищное раскрылие коршуна. Однако в обоих вариантах коршун вырастает в собирательный образ зла. Однако зла преодолимого, – вопросительная интонация “Доколе?” уже указывает, что срок настанет, не вечным же быть хищному парению.

В одном из самых проникновенных стихотворений А. Блока – “Русь”, с его зачином “Ты и во сне необычайна”, глубоко личной интонацией звучит строфа: И сам не понял, не измерил, Кому я песню посвятил, В какого бога страстно верил, Какую девушку любил. Поэт действительно не всегда знал, какому богу верит, но вне страстной веры и не представлял себе искусства. Поэма Блока была посвящена возмездию истории, поэт предавал казни социальную среду, близкую ему по крови, по строю переживаний. Он и себя возводил на плаху, но и тут загадывал:

Какие ж сны тебе, Россия, Какие бури суждены?.. Отбрасывая иллюзии, тут же и признавал: Но в эти времена глухие Не всем, конечно, снились сны…

Путей в сферу социально прекрасного Блок не знал. Поэтому лишь в лирических снах способен он был прорваться в манящую невесомость будущего, – субъективно поэт не мог не верить в это будущее. Так возникает и стихотворение “Новая Америка”, отнесенное поэтом к циклу “Родина”, столь необычайное для А. Блока.

В поэме “прекрасные черты” никак не прорезывались, а вне вещих снов поэзия Блока не могла развиваться.

В промышленном развитии сонной, нищей страны поэту мнится такой разлив бытия, что даже и эстетически он радостно приемлет внешнюю непривлекательность фабричного будущего:

А уж там, за рекой полноводной, Где пригнулись к земле ковыли, Тянет гарью горючей, свободной, Слышны гуды в далекой дали…

В самом противопоставлении “пригнувшимся” к земле ко – вылям, пахнущим пустынной отрешенностью, “свободной” гари, рвущихся из далекой дали гудов – заложен огромный смысл. В наследие от русского искусства А. Блок принял святое преклонение перед неяркой красотой родного края. Он приумножил эту национальную традицию, ведь и ему так много раскрыла русская природа, ее “шелесты в овсе”. А в стихотворении “Новая Америка” поэт утверждает:

На пустынном просторе, на диком Ты все та, что была, и не та, Новым ты обернулась мне ликом, И другая волнует мечта… Черный уголь – подземный мессия, Черный уголь – здесь царь и жених. Но не страшен, невеста, Россия, Голос каменных песен твоих!

В этом ощущении России “невестой” все то же лирическое, интимное отношение к родине. Если покорно следовать архитектонике трех томов лирики, легко впасть в искушение спрямить путь поэта, приписать ему жесткую определенность мотивов, а при желании – и неоправданно героизировать его биографию, подвести его к поэме “Двенадцать” прямиком, строевым шагом. В действительности все было весьма запутанно.

В мучительных, а часто и болезненных метаниях поэта противоречия эпохи сказывались и осложнялись его субъективной смятенностью, максимализмом его требований, его стремлением соизмерять хмурую логичность действительности с лиризмом его поэтических представлений. Интеллигент и гуманист, А. Блок страдал от реального противоречия между ростом буржуазной цивилизации и нравственной угнетенностью личности. Это было страданием реальным, коренившимся в объективных условиях действительности.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (2 votes, average: 3.00 out of 5)
Loading...

Главный мотив поэмы Блока “Возмездие”