Герои древнерусской “Повести о Петре и Февронии Муромских”

О популярности повести говорит большое число списков, сохранившихся до наших дней. Повествование объединило два древнейших фольклорных мотива – о змееборце и о мудрой деве. В ряде списков “Повесть” именуется житием, однако Ермолай-Еразм не смог отойти от народно-поэтической традиции в изображении героев, в построении сюжета.

Вероятно, из-за этой жанровой неопределенности, преобладания фольклорных начал в повествовании о “новых чудотворцах муромских” труд Ермолая-Ераз-ма не был включен митрополитом Макарием в состав Великих

Миней Четьих.

Образ “мудрой девы” Ф. восходит к русской сказке. Дочь бортника (“древолазца”) из деревни Ласково Рязанской земли славится добрыми делами, умом и прозорливостью. Она – верная и заботливая жена, умеющая бороться за свое счастье. Ф. воплощает любовь, которую не могут победить ни злые люди, ни сила обстоятельств.

Исследователи не раз сравнивали древнерусскую повесть с западноевропейским романом о Тристане и Изольде, которые на пути к счастью также встречают разнообразные препятствия.

Главная героиня активна, она сама творит свою судьбу и судьбу князя Петра, над которым

одерживает моральную победу. Образ же П. играет в повествовании менее заметную роль, его как бы затмевает яркая и колоритная фигура Ф.

Муромский князь П., вступившись за честь жены своего брата, борется с повадившимся к ней летучим змеем. Овладев Агриковым мечом, П. одерживает победу, но ядовитая кровь змея вызывает на его теле неизлечимые язвы и струпья. Ф. врачует князя, выдвинув условие: она вылечит П., если тот возьмет ее в жены.

Князь не хочет жениться на простой крестьянке. Но после вторичного обращения к Ф. за помощью пристыженный князь берет крестьянскую девушку в жены.

Мудрость Ф. проявляется не только в делах и поступках, но и в умении говорить иносказаниями, загадками. Так не понимает ее княжеский посланец, в ответ на вопросы которого Ф. говорит: “Плохо, когда двор без ушей, а дом без глаз”; “Отец и мать пошли взаймы плакать, а брат ушел сквозь ноги смерти в глаза глядеть”. Ф. сама же и разъясняет смысл сказанного: уши дому – пес, а глаза – ребенок. Они, каждый по-своему, предупредят хозяина о приближении незнакомца.

Отец и мать героини ушли на похороны, а брат-бортник – заниматься своим опасным ремеслом, залезая на высокие деревья. Мудрыми речами Ф. ставит в тупик и своего будущего мужа.

После того как Ф. становится женой князя, злобные бояре и их жены, “аки пси лающе”, не желают, чтобы ими управляла женщина крестьянского происхождения, стремятся изгнать Ф. из города, разлучить героев. Однако и тут сила любви одерживает верх. Ф. хочет взять с собой самое дорогое – своего супруга. П. отказывается от княжения, покидает Муром вместе с Ф. Герои повести не дорожат властью и богатством.

Так любовь П. и Ф. преодолевает социальные препятствия. В этом эпизоде заметна определенная антибоярская тенденция. Создатель повести подчеркивает, что “злочестивые” бояре передрались из-за власти: каждый “хотя державствовати”. Горожане упрашивают П. править Муромом по-прежнему.

Вернувшись в город, П. и Ф. правят не яростью, а истиной и справедливостью, относятся к подданным не как наемники, а как истинные пастыри. Они сравниваются с милостивыми и сердечными чадолюбивыми родителями.

Ни социальное неравенство, ни “злокозненные” бояре не могут разлучить героев. Неразлучны они и перед лицом смерти. Одновременно приняв иноческий чин, П. и Ф. молят Бога: “Да во един час будет преставление ею”; и завещают похоронить себя в одной гробнице.

Особенно выразительно описание кончины святых. Перед самой смертью “блаженная” Ф. вышивает “воздух” с ликами святых для собора. Князь, чувствуя близкую кончину, посылает сказать супруге о том, что он ждет ее, чтобы вместе покинуть этот мир. Ф. просит своего господина подождать, пока она закончит работу.

После третьего обращения к ней П. (“Отхожу из этого мира, не могу более ждать тебя”), княгиня-инокиня, успевшая вышить лик и руку святого, откликается на зов супруга. Воткнув иглу в недошитый покров и замотав вокруг нее нить, Ф. посылает к П. сказать, что готова.

Даже посмертное чудо – важный элемент композиции агиографического повествования – вновь утверждает неразрывность супружеских уз героев. Люди, стремившиеся разлучить П. и Ф. при жизни, дважды разлучают их и после смерти: тело П. положено в городе, “в соборней церкви пречистоя Богородицы”, а тело Ф. погребено “вне града”, в Воздвиженском храме женского монастыря. Наутро все видят чудо: тела князя и княгини оказываются в общей гробнице.

Образы П. и Ф., любимые народом, не раз запечатлевались иконописцами. По повелению царя Федора Иоанновича и царицы Ирины был вышит покров мощей муромских чудотворцев – замечательный памятник золотого шитья средневековой Руси (1594).

Древнерусское повествование привлекало внимание писателей и композиторов нового времени. Так, героиня рассказа И. А. Бунина “Чистый понедельник” (1944), избравшая для себя путь инокини, цитирует по памяти два фрагмента из повести (начальные строки и слова о конце земной жизни святых). “Неразлучная любовь” героев древнего сказания вдохновила А. М. Ремизова.