Фольклорность “Песен западных славян”

Б. В. Томашевский объясняет “неинтерес” современников к “Песням западных славян” их фольклоризмом. “Ни его сказки, ни “Песни западных славян” не получили никакого признания. Современники, ожидавшие от Пушкина “возвышенных предметов”, указывали ему на другие: темы и другие мотивы, но Пушкин не хотел идти по указанным путям…” Подчеркивая фольклоризм “Песен” при анализе их стиха, ученый вновь и вновь приходил к выводу, что именно эта особенность явилась причиной их непонимания и недооценки современниками:

“Фольклорность “Песен западных славян” определила их судьбу и малое влияние на литературу”.

Чем же тогда объяснить невнимание наших современных исследователей к этому пушкинскому циклу? Казалось бы, именно фольклоризм и должен был вызвать их пристальный интерес к “Песням”. Но этого не произошло.

Не заинтересовало и мнение некоторых авторитетов, восторженно оценивающих “Песни”. Так, например, Ф. М. Достоевский писал: “”Песни западных славян” – это шедевр из шедевров Пушкина, между шедеврами его шедевр…” При этом именно Достоевским раскрыта главная особенность “Песен”

– это не блистательный перевод подлинных песен, не имитация, в них проявился гений Пушкина-протея, его способность понимать и воссоздавать дух народа: “Конечно, этих песен нет в Сербии, поют у них другие, но это все равно: пушкинские песни – это песни всеславянские, народные, вылившиеся из славянского сердца, в духе, в образе славян, в смысле их, в обычае и в истории их… А сербы, прочтя эти “Песни”, конечно, увидели бы, как думаем мы об их свободе…”

В отзыве Достоевского намечена целая программа изучения “Песен”, которая, к сожалению, осталась не реализованной. Что же представляет собой пушкинский цикл “Песен западных славян”? Как и почему он возник?

Какое место он занимает в творчестве поэта последних лет?

“Песни” знакомили русского читателя и русских поэтов с сербской народной поэзией, рассказывали о жизни сербского народа и его борьбе за свободу. Естественно возникло желание пушкинистов выяснить, насколько к моменту работы над циклом поэт был осведомлен о жизни балканских славян, об их творчестве. Так утвердился тематический принцип изучения.

В итоге собран большой материал, наглядно и убедительно свидетельствующий об интересе Пушкина к этой теме уже во время южной ссылки, в годы пребывания в Бессарабии, Кишиневе.

Следующей важной вехой на пути к созданию цикла “Песен”, по мнению исследователей, оказывается знакомство Пушкина в 1828 году с книгой “Гузла, или Сборник иллирийских стихотворений, записанных в Далмации, Боснии, Хорватии и Герцоговине”, вышедшей анонимно в Париже в 1827 году. “Гузла” и послужила основой для задуманного Пушкиным цикла “Песен западных славян”; в последующем он взял из, него одиннадцать стихотворении, которые опубликовал после переработки. К переводу и переработке “иллирийских стихотворений” Пушкин был подготовлен своими прежними опытами (во время ссылки) по собиранию и переводу песен балканских славян, посвященных их борьбе с турками за свою независимость.

Таков итог тематического изучения “Песен” – цикл оказался связанным с ранним периодом творчества Пушкина, с его интересом к жизни и культуре западных славян. Несомненно, подобное изучение полезно. Но в нем таились опасности, которые и не замедлили сказаться, повлияв на характер и уровень исследования “Песен западных славян”.

Да, Пушкин проявлял интерес к балканским славянам еще в годы южной ссылки. Но это был особый интерес поэта-романтика, который никак не может объяснить, почему Пушкин решает создать цикл “Песен западных славян”. Понимание народа, культуры, борьбы славян за свободу у романтика было совсем другим, чем у реалиста.

У нас нет никаких сведений о том, что в год знакомства с “иллирийскими стихотворениями” у Пушкина появилось желание перевести их. Предполагается, и, видимо, справедливо, что в 1828 году, когда в журналах появились рецензии на сборник и переводы отдельных стихотворений из него, общаясь с Мицкевичем, хвалившим “Гузлу”, Пушкин не мог не знать этот сборник. Но что он о нем думал, о чем говорил с Мицкевичем, мы не знаем. Незнание порождает догадки.

Так высказывается предположение, что “Гузла” привлекла внимание Пушкина именно мистификацией, что он сам, вслед за Мериме, создавая свой цикл, тоже занимается мистификацией. Б. В. Тома-шевский, например, пишет: в свои “переводы Пушкин ввел и некоторый элемент собственной мистификации” – несколько своих собственных стихотворений выдал за сербские песни. Пушкину-реалисту чужда сама идея мистификации как повод к творчеству, но логика рассмотрения “Песен” в ряду романтических произведений навязывает свои принципы изучения, свои выводы.

Тем самым, между прочим, и объясняется зыбкость датировки создания цикла – если познакомился со сборником в 1828 году, то, значит, с этого времени и стал переводить, продолжать мистификацию… Или иной вариант логики: если первое напечатанное стихотворение цикла – “Конь” – получило цензурное разрешение 28 декабря 1834 года, а остальные пятнадцать стихотворений – 27 февраля 1835 года, то, вероятно, писал их Пушкин в 1834-м, а может быть, и в 1833 году.

“Тематический” подход приводит к полной изоляции “Песен западных славян” от одновременно писавшихся и издававшихся произведений, они никак не связываются с идеалами и эстетической позицией Пушкина после второй болдинской осени (1833). А между тем только эта. глубокая связь может объяснить причину работы Пушкина над циклом в 1834-м и публикацию в 1835 году.

Сказать, что “Песни” запечатлели интерес Пушкина к народу, к его культуре, к его самоотверженной борьбе за свободу, недостаточно. Этот интерес возник еще в начале 1820-х годов и с тех пор не иссякал. Дело в том, что интерес к народу на протяжении ряда лет менялся, эволюционировало само понимание народа, его судьбы и его роли в истории – прошлой и будущей.

Закономерность прошлой и будущей борьбы народа с рабством и угнетением была для Пушкина очевидной благодаря социальному анализу общественных отношений. Будущие же события были неясны Пушкину. Вот в это время и родился замысел – воспользовавшись сборником “Гузла”, создать оригинальный, внутренне единый и цельный цикл песен, раскрывающий дух народа, его самосознание, его высокий уровень духовной культуры.