Феномен “Сумерек” Стефани Майер
Феномен “Сумерек” – молодежной вампирской саги, “выстрелившей” по всему миру с невероятной мощью – видимо, исходит не от литературного первоисточника, а от удачно поставленной экранизации. К такому выводу я пришел, познакомившись с фильмом и книгой. Фильм был забавен и по-своему притягателен, несмотря на очевидную примитивность: это отметили многие критики, пряча глаза в сторонке (включая вашего покорного слугу).
А вот книга…
В “Сумерках” рассказ ведется от имени девушки Изабеллы Свон, которая приезжает жить
Белле бы жить да радоваться, но как бы не так: после ряда странных событий, произошедших с ней, она начинает интересоваться чудаковатым семейством Калленов, которых в Форксе держат за “местных
Конечно, Эдвард Каллен – вампир, как и вся его милая семейка. Скрывать это теперь, когда “Сумерки” у всех на устах, не имеет смысла. Вампиры в описании Майер полуклассические: с одной стороны, они не боятся света (избегают солнца только потому, что переливающаяся в его лучах кожа быстро выдаст их другим), но все-таки не прочь полакомиться чужой теплой кровью.
Собственно, главная интрига книги строится на этой особенности отношений Эдварда и Беллы. Каллены – “хорошие” вампиры (ну а как же) и предпочитают обходиться суррогатом, чем убивать ни в чем не повинных людей. Но, как признается Эдвард, тяга к настоящей пище у них все равно очень велика.
Вот девушка и не знает, чего ждать от своего возлюбленного, когда он тянется к ее губам: нежного поцелуя или яростного укуса со всем последующим…
Ситуация не лишена пикантности и некой новизны. О романтических чувствах между вампирами и людьми написаны тонны чтива, но у Майер это предстает в каком-то новом свете, и повествование держит читателя в напряжении. Особенно хорошо это представлено в фильме. Вообще, при сравнении книга проигрывает экранизации с разгромным счетом: на экране не увидишь примитивность литературного стиля автора и фальшивое описание душевных переживаний героини.
А главное – в фильме нет бесконечных восторженных повторений героини о том, какой же все-таки красивый этот Эдвард, какой душка, прям умереть не встать. Может быть, такое понравится пятнадцатилетним девчонкам (которые, я так понял, и составляют львиную долю читателей романа), но всех остальных читателей сахарная пена через одну страницу заставит плеваться ядовитой слюной. Вот как меня, например.
А жаль: если бы не этот основной минус, роман мог бы оказаться вполне читабельным синтезом романтической драмы и неоготики – не шедевром, но произведением своеобразным и вполне достойным в своей нише.