Это странное “чу!..”

О междометии чу в русской поэзии

Речь пойдет о том самом Чу, с которым все мы хорошо знакомы с детства по ряду хрестоматийных текстов: “Дорога везде чародею, // Чу! Ближе подходит седой…” (Некрасов) или: “Вечер мглистый и ненастный… // Чу, не жаворонка ль глас?..” .

Начну с цитаты из Белинского. Характеризуя реакцию читателей на балладу Жуковского “Людмила”, вышедшую в свет в 1808 году, Белинский пишет: “Нам раз случилось слышать от одного из людей этого поколения довольно наивный рассказ о том странном впечатлении, каким поражены были его сверстники, когда, привыкши к громким фразам, вроде: О ты, священна добродетель! – они вдруг прочли эти стихи:

Вот и месяц величавой
Встал над тихою дубравой;
То из облака блеснет,
То за облако зайдет;
……………………….
Чу! .. полночный час звучит.

По наивному рассказу, современников этой баллады особенным изумлением поразило слово Чу!.. Они не знали, что им делать с этим словом, как принять его – за поэтическую красоту или литературное уродство…”