“Элегия (“Пускай нам говорит изменчивая мода…”)

Н. А. Некрасов. Стихотворения

“Элегия (“Пускай нам говорит изменчивая мода…”)

“Элегия. А. Н. Еву” (“Пускай нам говорит изменчивая мода”) (1874) представляет собой образец нового типа элегии, возникшего в творчестве Н. А. Некрасова, элегии социальной, в которой в связи с изменением объекта изображения традиционные поэтические средства насыщались новыми жанровыми признаками. В частности, своеобразно используется в ней типичное для романтических медитативных элегий В. А. Жуковского ритмико-синтаксическое построение.

Свою

“Элегию” Н. А. Некрасов прямо начинает с утверждения актуальности темы “страдания народа” (полемически направленного против претензий, предъявлявшихся к его поэзии современным историком литературы О. Ф. Миллером, который считал, что “непосредственное описание страданий народа и вообще бедняков” уже Н. А. Некрасовым “исчерпано” и что “поэт наш стал как-то повторяться, когда принимается за эту тему”): “Пускай нам говорит изменчивая мода, Что тема старая “страдания народа” И что поэзия забыть ее должна, Не верьте, юноши! не стареет она”.

Новый вопрос, поставленный

Н. А. Некрасовым в “Элегии” в связи с положением народа, стал одним из основных вопросов главного полотна поэта – эпической крестьянской поэмы-симфонии “Кому на Руси жить хорошо?”: “Пора идти вперед: Народ освобожден, но счастлив ли народ?”.

Вопрос о положении народа сливается в “Элегии” с вопросом о роли поэта в обществе: “Я лиру посвятил народу своему”. Развивая собственную программу гражданственности искусства, Н. А. Некрасов опирался в этом стихотворении на тенденции вольнолюбивой лирики А. С. Пушкина (“Деревня”). Звучит у Н. А. Некрасова и своеобразная вариация пушкинской темы “поэта и толпы”: Н. А. Некрасова мучает вопрос о том, дойдет ли его песня до народной души, принесет ли пользу: “Уж вечер настает. Волнуемый мечтами, По нивам, по лугам, уставленным стогами, Задумчиво брожу в прохладной полутьме, И песнь сама собой слагается в уме, Недавних, тайных дум живое воплощенье: На сельские труды зову благословенье, Народному врагу проклятия сулю, А другу у небес могущества молю, И песнь моя громка!..

Ей вторят долы, нивы, И эхо дальних гор ей шлет свои отзывы, И лес откликнулся… Природа внемлет мне, Но тот, о ком пою в вечерней тишине, Кому посвящены мечтания поэта, – Увы! не внемлет он – и не дает ответа…”