Эксперимент и его последствия (По повести М. А. Булгакова “Собачье сердце”)

Октябрьская революция не только поломала старые жизненные устои и изменила жизнь, она еще породила новый, совершенно феноменальный тип человека. Феномен этот, разумеется, заинтересовал писателей, многие из них пытались его разгадать, и некоторым, таким как М. Зощенко, Н. Эрдман, В. Катаев, это вполне удалось. “Новый” обыватель, так называемый “гомо советикус”, не просто приспособился к новой власти, он принял ее как родную, нашел в ней свое место. Отличительные черты такого “гомо советикуса” – повышенная агрессивность, вера

в собственную непогрешимость и безнаказность, безапелляционность суждений.
Не прошел мимо такого явления и М. А. Булгаков. Будучи в начале 20-х годов сотрудником газеты “Гудок”, он, конечно, насмотрелся на подобных типов, и результаты его наблюдений нашли свое отражение в сатирических повестях “Роковые яйца”, “Дьяволиада” и “Собачье сердце”.
Главный герой повести “Собачье сердце”, написанной в 1925 году, – профессор медицины Филипп Филиппович Преображенский, занимающийся модной в те времена проблемой омоложения человеческого организма. Фамилия, которой наделяет Булгаков своего героя, не случайна, ведь профессор занимается евгеникой, то есть наукой об улучшении, преображении биологической природы человека.
Преображенский – очень талантлив и предан своему делу. Не только в России, но и в Европе ему нет равных в его области. Как любой талантливый ученый, он полностью отдается работе: днем принимает пациентов, вечером, а то и ночью, изучает специальную литературу и ставит эксперименты.

Во всем остальном это типичный интеллигент старой закваски: любит хорошо поесть, со вкусом одеться, посмотреть премьеру в театре, поболтать со своим помощником Борменталем. Политикой Преображенский не интересуется демонстративно: новая власть раздражает его бескультурьем и хамством, однако дальше ядовитого ворчанья дело не идет.
Жизнь привычно течет по накатанным рельсом, пока одним прекрасным днем в квартире профессора Преображенского не появляется бездомный пес Шарик, приведенный самим профессором для эксперимента. Свой вздорный и агрессивный характер пес проявляет сразу. О швейцаре в подъезде Шарик думает: “Вот бы тяпнуть его за пролетарскую мозолистую ногу”. А увидев в приемной профессора чучело совы, приходит к выводу: “А сова эта – дрянь.

Наглая. Мы ее разъясним”.
Преображенский и не подозревает, какого монстра он ввел в дом и что из этого получится. Цель профессора грандиозна: он хочет облагодетельствовать человечество, подарив ему вечную молодость. В порядке эксперимента он пересаживает Шарику семенные железы, а потом и гипофиз погибшего человека.

Но омоложения не получается – на глазах изумленных Преображенского и Борменталя Шарик постепенно превращается в человека.
Создание искусственного человека – сюжет в литературе не новый. К нему обращались многие авторы. Каких только монстров не создавали они на страницах своих произведений – начиная с Франкенштейна и заканчивая современными “трансформерами” и “терминаторами”, решая с их помощью вполне реальные, земные проблемы.
Так и для Булгакова: сюжет “очеловечивания” собаки – это аллегорическое осмысление современности, торжества хамства, приобретшего форму государственной политики.
Удивительно, но для получеловека-полузверя Шарика (или Шарикова Полиграфа Полиграфовича, как он решил себя именовать) очень быстро находится социальная ниша. Его “берет под свое крылышко” и становится его идейным вдохновителем председатель домоуправления, демагог и хам Швондер. Булгаков не жалеет сатирических красок для описания Швондера и остальных членов домоуправления. Это безликие и бесполые существа, нелюди, а “трудовые элементы”, у которых, как говорит Преображенский, “разруха в головах”.

Они целыми днями занимаются тем, что поют революционные песни, проводят политбеседы и решают вопросы уплотнения. Главная их задача – разделить все поровну, так понимают они социальную справедливость. Пытаются “уплотнить” они и профессора, владеющего семикомнатной квартирой. Аргументы же о том, что все эти комнаты необходимы для нормальной жизни и работы, просто неподвластны их разумению.

И если бы не высокий покровитель, профессору Преображенскому вряд ли удалось бы отстоять свою квартиру.
Прежде, до рокового эксперимента, Филипп Филиппович практически не сталкивался с представителями новой власти, теперь же он имеет такого представителя под боком. Пьянством, дебошами, хамством не ограничивается наглость Шарикова; теперь, под влиянием Швондера, он начинает заявлять свои права на жилплощадь и собирается завести семью, так как причисляет себя к ” трудовым элементам “. Читать об этом не столько смешно, сколько страшно. Поневоле задумываешься о том, сколько таких шариковых и в эти годы, и в последующие десятилетия окажутся у власти и будут не только отравлять жизнь нормальным людям, но и решать их судьбы, определять внутреннюю и внешнюю политику страны. (Вероятно, подобные мысли появились и у тех, кто на многие годы запретил повесть Булгакова).Карьера Шарикова складывается успешно: по рекомендации Швондера его принимают на государственную службу в качестве начальника подотдела в МКХ по отлову бродячих котов (подходящее занятие для бывшего пса!).

Шариков щеголяет в кожаном пальто, подобно настоящему комиссару, металлическим голосом отдает распоряжения горничной и, вслед за Швондером, исповедует принцип уравниловки: “А то что же: один в семи комнатах расселился, штанов у него сорок пар, а другой шляется, в сорных ящиках питание ищет”. Более того, Шариков пишет донос на своего благодетеля.
Слишком поздно понимает профессор свою ошибку: этот получеловек-полуживотное, негодяй и хам уже основательно утвердился в этой жизни и вполне вписался в новое общество. Складывается нестерпимое положение, выход из которого первым предлагает Борменталь – им следует уничтожить созданного своими руками монстра.
“Преступление созрело и упало, как камень…”
Профессор и его ассистент становятся соучастниками преступления, но они – преступники “по необходимости”. С момента изменения социального положения Шарикова конфликт Преображенского и Шарикова вышел за рамки домашего. И профессор решается еще на одну операцию – он возвращает Шарикова в исходное состояние.
Казалось бы, повесть М. Булгакова заканчивается благополучно: Шарик в своем естественном обличье тихо дремлет в углу гостиной и нормальная жизнь в квартире восстановлена. Однако за пределами квартиры остались Швондер, члены домоправления и множество других полиргаф полиграфовичей, перед которыми медицина бессильна.
Результаты локального эксперимента легко было аннулировать; цена же, заплаченная за невиданный в истории социальный эксперимент, проведенный в масштабах целой страны, оказалась непомерной для России и русского народа.