Двусмысленные ошибки в русском языке
Неприятно, когда в наших словах неожиданно возникает неуместный сексуальный или физиологический подтекст. Автор вроде бы не имеет в виду «ничего такого», но то ли из-за небрежности, то ли в силу незнания подбирает такие слова для выражения своей приличной и понятной мысли, что у окружающих «волосы дыбом становятся».
Приведем несколько примеров из школьных сочинений.
Суворов был настоящим мужчиной и спал с простыми солдатами. Нечаянный физиологизм… В просторечии и разговорной речи глагол спать, за которым следует существительное
Понятно, что автор имел в виду совершенно другое, он хотел подчеркнуть спартанский образ жизни великого полководца, рассказать о его отказе от удобств и комфорта, о его близости к солдатам — обо всем том, что восхищает в его личности. Но выразился неудачно, и испорченный читатель увидел подоплеку, которой на самом деле нет. Чтобы избежать этого, во фразу стоит до- бавить всего три слова: Суворов был настоящим мужчиной и спал в одной казарме с простыми солдатами.
Теперь никаких сомнений нет и быть не может, Суворов
Вдруг Герман услыхал скрип рессор. Это была старая княгиня. Вообще-то в этих двух предложениях что-то есть…
Емкость! Понятно, что рессоры — это деталь кареты, а следовательно, предложение Это была старая княгиня должно означать, что появилась карета, на которой ехала героиня — та самая роковая для Германа «пиковая дама». Но беда в том, что старость в русском языке устойчиво ассоциируется со скрипом.
В силу этой ассоциации читатель улыбнется или рассмеется: получается, что скрипела княгиня… То есть, буквально, шла, скрипя рессорами.
Попутно заметим еще один недостаток приведенной цитаты: глагол услыхать является разговорным, литературная форма — услышать. В сочинении более уместно использовать вторую форму.
Машинист поезда и сам не мог толком объяснить, как очутился на Анне Карениной. Эта фраза даже не заслуживает подробных комментариев: как далеки слова ее автора от того, что он хотел сказать! Ведь все произошло с точностью до обратного: это Анна Каренина очутилась под поездом, а машинист не успел спохватиться.
И, конечно, впоследствии объяснить, как это произошло. Все случилось внезапно.
Очутиться под поездом — это совсем не то же самое, что очутиться под машинистом. Анна Каренина, конечно, грешница. Но не настолько же!
У Онегина было тяжело внутри, и он пришел к Татьяне облегчиться. С точки зрения современного русского языка эта фраза совершенно допустима не только в очевидном физиологическом смысле. Разговорно-сниженное значение «освободить кишечник» не является для глагола облегчиться основным. Тем не менее мысль о физиологической стороне возникает.
Стоит помнить, что буквальное, физиологическое истолкование слов всегда перевешивает другие возможные истолкования. Ведь люди, к какому бы социальному слою они ни принадлежали, как правило, ищут эмоциональной разрядки и никогда не отказываются от повода посмеяться. Лучше было бы написать так, чтобы двусмысленности не возникало: …и он пришел к Татьяне, чтобы облегчить душу. Или: …и он пришел к Татьяне в надежде найти облегчение своим страданиям.
К тому же выражение тяжело внутри звучит как-то по-детски и не совсем подходит для стиля сочинения. Лучше написать так: было тяжело на душе.
Эвфемизм — замена грубых или резких слов и выражений более мягкими.
Кстати, Онегин — не единственный персонаж русской классики, который имел проблемы с кишечником. Потому что:
Наташа была истинно русской натурой, очень любила природу и часто ходила на двор. Если в предыдущем примере нежелательный смысл проник почти случайно и все действительно можно свалить на читателя, который вечно усматривает в написанном не то, что имеет в виду автор, и ищет физиологический или даже пошлый подтекст, то в этом случае никакие отговорки не подействуют. Ходить на двор — это широко распространенное просторечное устойчивое выражение, которое мягко (эвфемистически) обозначает опорожнение кишечника.
Понятно, что автор имел в виду что-то другое. Учитывая, что в этом предложении речь идет о любви к природе, можно предположить, что Наташа просто ходила гулять. По крайней мере, она выходила на улицу, чтобы подышать свежим воздухом, посмотреть, как работают дворовые, или зачем-то еще. Выходила во двор.
Но не на двор!
И еще из той же категории.
Плюшкин навалил у себя в углу целую кучу и каждый день туда подкладывал. Проблем бы не было, если бы автор прямо указал, что именно навалил в кучу Плюшкин и что он в эту кучу подкладывал. Когда о чем-то умалчивают, значит, об этом нельзя говорить открыто.
Ясно что.
У Чичикова много положительных черт: он всегда выбрит и пахнет. По сравнению с предыдущими этот пример наверняка покажется мягким и совсем «невыразительным». Но это не так.
Глагол пахнуть в личном употреблении (он пахнет) и безличном употреблении (от него пахнет) используется для тактичного, культурного обозначения того факта, что от чего-то или кого-то исходит неприятный запах. Что может сказать человек, понюхав несвежую рыбу, которую он достал из холодильника?
Во всяком случае, здесь возникает двусмысленность, и слушатели или читатели наверняка заметят ее: слишком она «выпирает», слишком она заметна. Именно поэтому более подходящий вариант той же фразы выглядел бы следующим образом: У Чичикова много положительных черт: он всегда выбрит, от него пахнет духами (одеколоном). Или просто приятно пахнет.
В связи с этим вспоминается такой анекдот. Учительница передает записку родителям своего ученика Семы: «Уважаемые родители! Мойте своего Сему!
Он пахнет!» И на следующий день Сема приносит ответную записку: «Уважаемая Серафима Львовна! Сему не надо нюхать! Сему надо учить!»
Чему учить Сему? Думать над своими словами. Перечитывать то, что он пишет, и смотреть на написанное критическим взглядом.
Если поступать так, то он непременно увидит и неточности, и ошибки, и недочеты в построении фразы, и неудачный ритм. Все то, что он, не думая, «на- ваял». И тогда ни одна случайная сальность не ускользнет от нашего взора.