Двусмысленные ошибки в русском языке

Неприятно, когда в наших словах неожиданно возни­кает неуместный сексуальный или физиологический под­текст. Автор вроде бы не имеет в виду “ничего такого”, но то ли из-за небрежности, то ли в силу незнания подбирает такие слова для выражения своей приличной и понятной мысли, что у окружающих “волосы дыбом становятся”.

Приведем несколько примеров из школьных сочинений.

Суворов был настоящим мужчиной и спал с про­стыми солдатами. Нечаянный физиологизм… В про­сторечии и разговорной речи глагол спать, за которым следует

существительное с предлогом с, является эвфе­мистическим обозначением сексуальных отношений.

Понятно, что автор имел в виду совершенно другое, он хотел подчеркнуть спартанский образ жизни великого полководца, рассказать о его отказе от удобств и ком­форта, о его близости к солдатам – обо всем том, что восхищает в его личности. Но выразился неудачно, и ис­порченный читатель увидел подоплеку, которой на са­мом деле нет. Чтобы избежать этого, во фразу стоит до- бавить всего три слова: Суворов был настоящим муж­чиной и спал в одной казарме с простыми солдатами.

Теперь никаких сомнений нет и быть не может,

Суворов остается Суворовым.

Вдруг Герман услыхал скрип рессор. Это была ста­рая княгиня. Вообще-то в этих двух предложениях что-то есть…

Емкость! Понятно, что рессоры – это деталь каре­ты, а следовательно, предложение Это была старая княги­ня должно означать, что появилась карета, на которой ехала героиня – та самая роковая для Германа “пиковая дама”. Но беда в том, что старость в русском языке устойчиво ас­социируется со скрипом.

В силу этой ассоциации читатель улыбнется или рассмеется: получается, что скрипела княги­ня… То есть, буквально, шла, скрипя рессорами.

Попутно заметим еще один недостаток приведенной ци­таты: глагол услыхать является разговорным, литературная форма – услышать. В сочинении более уместно использо­вать вторую форму.

Машинист поезда и сам не мог толком объяснить, как очутился на Анне Карениной. Эта фраза даже не заслуживает подробных комментариев: как далеки слова ее автора от того, что он хотел сказать! Ведь все произошло с точностью до обратного: это Анна Каренина очутилась под поездом, а машинист не успел спохватиться.

И, конечно, впоследствии объяснить, как это произошло. Все случилось внезапно.

Очутиться под поездом – это совсем не то же самое, что очутиться под машинистом. Анна Каренина, конечно, грешница. Но не настолько же!

У Онегина было тяжело внутри, и он пришел к Та­тьяне облегчиться. С точки зрения современного русско­го языка эта фраза совершенно допустима не только в оче­видном физиологическом смысле. Разговорно-сниженное значение “освободить кишечник” не является для глагола облегчиться основным. Тем не менее мысль о физиологи­ческой стороне возникает.

Стоит помнить, что буквальное, физиологическое истолкование слов всегда перевешива­ет другие возможные истолкования. Ведь люди, к какому бы социальному слою они ни принадлежали, как правило, ищут эмоциональной разрядки и никогда не отказываются от повода посмеяться. Лучше было бы написать так, чтобы двусмысленности не возникало: …и он пришел к Татьяне, чтобы облегчить душу. Или: …и он пришел к Татьяне в надежде найти облегчение своим страданиям.

К тому же выражение тяжело внутри звучит как-то по-детски и не со­всем подходит для стиля сочинения. Лучше написать так: было тяжело на душе.

Эвфемизм – замена грубых или резких слов и выражений более мягкими.

Кстати, Онегин – не единственный персонаж русской классики, который имел проблемы с кишечником. Потому что:

Наташа была истинно русской натурой, очень лю­била природу и часто ходила на двор. Если в предыдущем примере нежелательный смысл проник почти случайно и все действительно можно свалить на читателя, который вечно усматривает в написанном не то, что имеет в виду автор, и ищет физиологический или даже пошлый под­текст, то в этом случае никакие отговорки не подействуют. Ходить на двор – это широко распространенное просто­речное устойчивое выражение, которое мягко (эвфеми­стически) обозначает опорожнение кишечника.

Понятно, что автор имел в виду что-то другое. Учитывая, что в этом предложении речь идет о любви к природе, можно пред­положить, что Наташа просто ходила гулять. По крайней мере, она выходила на улицу, чтобы подышать свежим воз­духом, посмотреть, как работают дворовые, или зачем-то еще. Выходила во двор.

Но не на двор!

И еще из той же категории.

Плюшкин навалил у себя в углу целую кучу и каждый день туда подкладывал. Проблем бы не было, если бы автор прямо указал, что именно навалил в кучу Плюшкин и что он в эту кучу подкладывал. Когда о чем-то умалчивают, значит, об этом нельзя говорить открыто.

Ясно что.

У Чичикова много положительных черт: он всегда выбрит и пахнет. По сравнению с предыдущими этот пример наверняка покажется мягким и совсем “невырази­тельным”. Но это не так.

Глагол пахнуть в личном употре­блении (он пахнет) и безличном употреблении (от него пахнет) используется для тактичного, культурного обо­значения того факта, что от чего-то или кого-то исходит неприятный запах. Что может сказать человек, понюхав несвежую рыбу, которую он достал из холодильника?

Во всяком случае, здесь возникает двусмысленность, и слушатели или читатели наверняка заметят ее: слишком она “выпирает”, слишком она заметна. Именно поэтому более подходящий вариант той же фразы выглядел бы следующим образом: У Чичикова много положительных черт: он всегда выбрит, от него пахнет духами (одеколоном). Или просто приятно пахнет.

В связи с этим вспоминается такой анекдот. Учительни­ца передает записку родителям своего ученика Семы: “Ува­жаемые родители! Мойте своего Сему!

Он пахнет!” И на следующий день Сема приносит ответную записку: “Ува­жаемая Серафима Львовна! Сему не надо нюхать! Сему надо учить!”

Чему учить Сему? Думать над своими словами. Пере­читывать то, что он пишет, и смотреть на написанное кри­тическим взглядом.

Если поступать так, то он непременно увидит и неточности, и ошибки, и недочеты в построении фразы, и неудачный ритм. Все то, что он, не думая, “на- ваял”. И тогда ни одна случайная сальность не ускользнет от нашего взора.