“Дворянское гнездо” И. С. Тургенева. Характеристика Лаврецкого и Лизы Калитиной

Иван Сергеевич Тургенев – величайший русский классик, называли “певцом дворянских гнезд”. Писатель в черновой рукописи пометил, что “Дворянское Гнездо”, задуманное в 1856 году, “вылилось” в роман в 1858 году. Анненков писал: “Тургенев обладал способностью в частых и продолжительных своих переездах обдумывать нити будущих рассказов, так же точно, как создавать сцены и наметь подробности описаний, не прерывая горячих бесед кругом себя и часто участвуя в них весьма деятельно”.

Новое произведение писателя не осталось

незамеченным. Восторг перед романом был единодушным. “Дворянское гнездо”, по признанию автора, имело самый большой успех, который когда-либо выпадал писателю на долю. В произведении читателей критиков покоряла “светлая поэзия, разлитая в каждом звуке этого романа”. Страна переживала новые времена (умер Николай I, окончилась поражением России Крымская война).

Перед обществом встал вопрос: как жить? “…Что же вы намерены делать?” – спрашивает один из персонажей тургеневского романа, Паншин, у главного героя, Лаврецкого. “Пахать землю,- отвечает Лаврецкий,- и стараться как можно лучше ее

пахать”. Писарев отмечал, что “на личности Лаврецкого лежит явственно обозначенная печать народности, Ему никогда не изменяет русский, незатейливый, но прочный v. здравый практический смысл и русское добродушие, иногда угловатое и неловкое, но всегда искреннее и неприготовленное. Лаврецкий прост в выражении радости и горя; у него нет возгласов и пластических жестов, не потому, что он подавлял их, а потому что это не в его природе…

У Лаврецкого есть еще одно чисто русское свойство: легкий, безобидный юмор пронизывает собою по чти каждое его слово; он добродушно шутит с другими и часто смотря со стороны на свое положение, находит в нем комическую сторону. Он никогда не впадает в трагизм; напротив, отношение его к собственной личности тут остается юмористическим. Он добродушно, с оттенком тихой грусти смеется над собою и над свои ми увлечениями и надеждами”.

В своих взглядах Лаврецкий близок славянофильству. (Направление, возникшее в 20-е годы XIX века, отвергающее крепостное право, власть над человеком государственной бюрократии. Славянофилы видели выход для России в народной русской душе и шире – в славянской жизни.) “Лаврецкий отстаивал молодость и самостоятельность России… требовал прежде всего признания народной правды и смирения перед нею”. В этом убеждении героя Тургенев выразил свое понимание времени, хотя идеи, высказанные Лаврецким, во многом противоречили воззрениям автора.

Образ Лаврецкого имел и особый смысл для Тургенева: он подлинно автобиографический герой, но заключается это не в совпадении каких-либо внешних особенностей и событий жизни героя и писателя (таковых очень немного), а во внутреннем их сходстве. “Что могло оторвать его от того, что он признавал своим долгом, единственной задачей своей будущности? Жажда счастья – опять-таки жажда счастья!..- Ты захотел вторично изведать счастья в жизни,- говорил он (Лаврецкий) себе,- ты позабыл, что и то роскошь, незаслуженная милость, когда оно хоть однажды посетит человека. Оно не было полно, оно было ложно, скажешь ты; да предъяви же свои права на полное, истинное счастье!

Оглянись, кто вокруг тебя блаженствует, кто наслаждается?” Лаврецкий, как и автор, пережил тяжелый кризис, укрепился в несчастье и научился без страха глядеть в глаза надвигающемуся времени. Ему помогает изгнать из души “скорбь о прошлом” “чувство родины”. В прощальном монологе героя слышен голос Тургенева: “…он, одинокий, бездомный странник, под долетавшие до него веселые клики уже заменившего его молодого поколения – оглянулся на свою жизнь.

Грустно стало ему на сердце, но не тяжело и не прискорбно: сожалеть ему было о чем, стыдиться – нечего”. “Играйте, веселитесь, растите, молодые силы,- думал он, и не было горечи в его думах,- жизнь у вас впереди, и вам легче будет жить: вам не придется, как нам, отыскивать свою дорогу, бороться, падать и вставать среди мрака; мы хлопотали о том, как бы уцелеть – и сколько из нас не уцелело! – а вам надобно дело делать, работать, и благословение нашего брата, старика, будет с вами. А мне остается отдать вам последний поклон – и хотя с печалью, но без зависти, без всяких темных чувств сказать, в виду конца, в виду ожидающего Бога: “Здравствуй, одинокая старость! Догорай, бесполезная жизнь!” Самоограничение Лаврецкого выразилось и в осмыслении собственной жизненной цели: “пахать землю”, то есть не спеша, но основательно, без громких фраз и чрезмерных претензий преобразовыват ь действительность.

Только так, по убеждению писателя, можно добиться изменения всей общественной и политической жизни в России. Поэтому основные свои надежды он связывал прежде всего с незаметными “пахарями”, такими, как Лежнев (“Рудин”), в более поздних романах – Литвинов (“Дым”), Соломин (“Новь”). Самой значительной фигурой в этом ряду стал: (Лаврецкий, сковавший себя “железными цепями долга”. Но даже более, чем Лаврецкий, мысль о необходимости под-(чинить свою жизнь долгу связана с образом Лизы Калитиной | одной из самых замечательных созданий Тургенева.

Писарев называл Лизу Калитину “одной из самых грациозных женских личностей, когда-либо созданных Тургеневым”. Oн считал, что писатель “показал в личности Лизы недостатки женского воспитания” и “фантастическое увлечение неправильно понятым долгом”. Но это очень узкая трактовка образа героини | Лиза необыкновенно цельная и гармоничная натура.

Она живет: в ладу с миром людей и природы, а когда теряет эту связь, т< j уходит служить богу, не хочет идти ни на какие сделки с совестью, это противоречит ее нравственным принципам, а через низ она никогда не переступит. и это очень роднит лизу калитин? с татьяной лариной ("евгений онегин"). внутренняя красота лизы заключена в полном и безусловное самопожертвовании, в остром ощущении невозможности "основать свое счастье на несчастии другого". "счастье не в одни: только наслаждениях любви, а в высшей гармонии духа",- ] этих словах ф. м. достоевского ключ к образу лизы калитиной естественное и нравственное в человеке часто находится i антагонистическом столкновении. нравственный подвиг - в самопожертвовании. исполняя долг, человек обретает нравственную свободу. эти идеи очень отчетливо прозвучали в роман "дворянское гнездо". среди "тургеневских девушек" лиза калитина занимает особое положение. она также обладает целостностью характера i сильной волей, но стремится она не к общественно-практической деятельности, а к совершенствованию собственной личное ти. однако она не стремится отделиться от "мира всеобщего", пытается найти выражение их взаимосвязи. лиза ощущает не просто греховность своего стремления к счастью. ее пронзав чувство вины за несовершенство окружающей жизни и своего сословия: "счастье ко мне не шло; даже когда у меня был: надежды на счастье, сердце у меня все щемило. я все знаю, : свои грехи, и чужие, и как папенька богатство свое нажил; знаю все. все это отмолить, отмолить надо!" она не знает, как успокоить дух, если совершит "безжалостный, бесчеловечный поступок". для нее не может быть счастья "украденного" у других. самопожертвование у лизы имеет яркую религиозную окраску. как и о лаврецком, тургенев мог сказать о лизе: "в данном случае - таким именно образом, по моим понятиям, сложилась жизнь". но эта жизнь уже отживала свой век. пути лаврецкого и лизы, без сомнения, для прогрессивных литературных критиков во второй половине 50-х годов xix века представлялись как пути, заводящие в тупик. лаврецкий очень похож на обломова ("обломов"), героя романа гончарова. обломов, подобно лаврецкому, наделен прекрасными душевными качествами: добротой, кротостью, благородством. он не хочет и не может участвовать в суете окружающей несправедливой жизни. однако своих дел у обломова, как и у лаврецкого, нет. бездеятельность - это трагедия. имя обломова стало нарицательным при обозначении человека, полностью неспособного к какой-либо практической деятельности. обломовщина сильна и в лаврецком. "ты байбак, и ты злостный байбак,- кричит лаврецкому его друг, михалевич,- ты мог бы что-нибудь делать - и ничего не делаешь; лежишь сытым брюхом кверху и говоришь: так оно и следует, лежать-то, потому что все, что люди ни делают,- все вздор и ни к чему не ведущая чепуха". но роман "дворянское гнездо" призывает избавиться от этой болезни. "ни минуты отдыха, ни секунды! ни одной секунды! смерть не ждет, и жизнь ждать не должна". "дворянское гнездо" несет в себе явный отсвет славянофильских идей. славянофилы считали черты, воплотившиеся в характерах главных героев, выражением вечной и неизменной сущности русского характера. но тургенев, очевидно, не мог считать достаточными для жизни эти черты личности своего героя. "как деятель, он - ноль" - вот что более всего беспокоило автора в лаврецком. проблема деятельного начала в человеке - проблема острая для самого писателя и злободневная как для его, так и для нашей эпохи. поэтому роман "дворянское гнездо" интересен и современному читателю.