“Душа становилась легче…”

Об одном рассказе Юрия Буйды

Господи! Почему это зол человек когда так хорошо, так прекрасно быть добрым?
(Ф. М. Достоевский)

“У нас чижики так и мрут… – не живут в нашем воздухе, да и только”, – замечает Макар Девушкин в романе “Бедные люди” Вареньке Доброселовой, рассказывая об обитателях многолюдного дома. Дом, где не может выжить слабое, крошечное, беззащитное существо, – это метафорическое воплощение вселенского горя и модель “города-спрута”, гроба, шкафа, Петербурга. Создавая образ трагического в будничном,

Ф. М. Достоевский достигает особенной остроты воздействия: бедняк, изгой, привыкший к бесконечному страданию, “покорен воле Господа”, способен терпеть, понимать, встречать новый день с кротостью и сочувствием.

О Достоевском вспоминаешь сразу же, как только начинаешь читать рассказ Ю. Буйды “Все больше ангелов” (Новый мир. 1997. № 5. С. 105-106). Можно прочесть и обсудить его с ребятами на одном из уроков, посвященных “Преступлению и наказанию”.

Он входит в цикл под общим названием “Слишком, чтоб было правдой” . С одной стороны – абсурд, дикость, аномалия человеческой жизни действительно

поражают Невозможностью реальности, с другой – в обыденности, безумном распорядке существования обнаруживается трагическое несоответствие предназначения человека и его буквального воплощения – как у Достоевского. В этом мире нет и не может быть счастливых, единения душ, свободных от мирской суеты, а царствуют инстинкты; животное начало в скотоподобном облике и образе жизни главенствует надо всем, подавляя образ Божий в человеке. Таков мир в рассказе “Все больше ангелов”.

“После смерти сына старуха Стефания осталась в доме с внуком Иваном, мужчиной молодым, Туго соображающим и основательным “. Своеобразный оксюморон “туго соображающий и основательный” иллюстрирует отсутствие духовного начала и торжество плоти. “Туго” – значит, молчат сердце и дух, Божье откровение не коснулось “мертвой души”, живущей по плоти и преклоняющейся перед “хозяйством – корова, свиньи, куры, индюки, кролики – и сын Витя” (!).

Страшно, что Ребенок в одном ряду с тем, чем “обзавелся” , женившись, “основательный” внук Стефании.

Имя Стефания От Греч. Стефанос – венок, венец, корона, диадема; кроме того, имя героини имплицирует образ великомученика пророка Стефана, забитого камнями взбешенной толпой; Иван от Древнееврейского Йехохонан – Греч. Иоаннэс – Иоанн – “милость Божья”, “дар Бога”.

Можно предположить, что Иван – “дар Божий” Стефании. Есть ли место старухе в жизни молодых? Кто “доходит” за Стефанией?

Страшный “почет” : жена Ивана Громко сказала, что “и троим в доме не повернуться, а четвертая им “нет никто” “. Бедная женщина “тотчас убралась в сарайчик, притулившийся к стене свинарника”. Внук принес раскладушку, поинтересовавшись, как Стефания будет зимовать. В ответ старуха Улыбнулась передними двумя зубами, жалея Ивана. Ю. Буйда ничего не говорит о жизни героини, однако за скупыми фразами скрывается мир глубоких переживаний и страданий: ни слова о муже, сын умер, но была надежда На внука – с ним утешится душа старого человека.

Думается, вовсе не случаен выбор имени и его сходство с замученным библейским Стефаном: “ненасытимое страдание”, голод, холод, издевательства невестки – и Сарай-гроб (как у Достоевского углы и комнатушки), откуда Стефания, “пристроившись на чурбачке”, наблюдала за дворовой жизнью.

“Подросший правнук Витя” Увидел глаз в щелочке (вот и все, что позволено старухе) и Познакомился с изгнанницей. Однако мальчик не такой, как отец: ребенок обладает чувством духовного просветления, жаждой познания окружающего мира, он способен к жалости и вниманию. Именно ему старуха открывает Тайну хорошего в ее “тюремной” жизни : через дырочку в стене сарая она любуется ангелами, летающими по небу, “и все больше, больше их” . Так вот в чем счастье Стефании!

Она, Приговоренная к жизни в сарае, забытая всеми, кроме Вити, видит ангелов, и ее кроткая христианская душа готова идти домой, на небеса, к Богу. Витя Ничего не увидел, но старуха его успокоила: “Доживешь до моих лет – и увидишь ангелов”, причем говорила “улыбаясь, весело” . Вскоре она умерла.

“Прошло двадцать пять лет”. Автор настолько лаконичен, что порой чудится чеховский “взгляд” со стороны: есть ряд деталей, самых существенных, а мы можем только домыслить, вообразить, представить. Неизвестно, что было в жизни Виктора (“победителя”), но истинны слова Н. В. Гоголя: “Страданием и горем нам определено добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах”.

Жизненный “бумеранг” вернулся: Ивана (того самого, который по требованию жены перевел Стефанию в сарайчик) парализовало после инсульта. Виктор с женой и двумя дочками жил В том же доме, держал свиней В том же свинарнике, дрова – В том же сарайчике, где была дырочка. Ю. Буйда отмечает, что “мать Давно их оставила”.

Но это не все. У Виктора в 27 лет обнаружилась язва желудка. У младшей дочери был церебральный паралич, а жена Виктора все время “посвящала уходу за несчастной девочкой и неподвижным свекром”. Вот это жуткое сгущение, давление на человека, “огненное испытание” выявляет “пробу” на добро или зло.

Виктор и его жена не ропщут, не проклинают никого, а терпеливо несут свой крест. Кроме того, Виктор с утра до вечера “крутил баранку тяжелого самосвала” и, чтобы сводить концы с концами, держал большое хозяйство – корова, свиньи, куры, индюки и кролики (как и отец когда-то). Ничто не изменилось! Словно какой-то заколдованный круг, из которого человек никак не выберется.

Нет света в жизни, и герой, слушая ночью плач жены, в полном отупении страшно курил, боясь думать о будущем. Виктор, любя Марину, Жалел ее “до боли в сердце” . Но сил для утешения нет.

Сбылось предсказание Стефании, но только не в летах смысл изреченного: по мере испытанного, пережитого открылось утешение Виктору. Он уходил в сарайчик, садился На тот же чурбачок и… долго-долго смотрел в дырочку “до рези и слез в глазах, пока среди облаков не начинали мелькать крошечные и прозрачные, как мотыльки, Ангелы “. Вот оно, пришло блаженство, когда боль покидала измученное сердце и “душа становилась легче и как будто даже больше” . Как часто мы говорим: “душа успокоилась”, “на душе легче стало”, “душа очистилась”… Душа героя стала “легче” и “больше” , больше измученной, бренной, греховной плоти, истерзанной физически и духовно. Но есть награда за кротость и смирение – увидеть в небе ангелов, “все больше ангелов” .