Дневник А. Довженко, как усыпленная совесть

Существует такая мысль, которая наибольшие мучения – это мучения совести. Это же, делая итог своей жизни, Александр Петрович Довженко записывает в дневнике: “Мне сорок восемь лет. Моему сердцу – шестьдесят.

Оно износилось от частого гнева, и негодование, и тоски. Несовершенство видимого порядка вещей вокруг подточила его”. И прибавляет: “Наверное, я бешу людей, как усыпленная совесть”.

В этом – весь Довженко. Правдивый, суровый и бескомпромиссный в вопросах справедливого отношения к народу и впечатлительный, беззащитный

в личной жизни, которой, собственно, и не было личным, а все отданное людям, работы на добро. На более чем четыреста страниц печатного текста – лишь несколько строк о своей любви к жене и другу Юлии Солнцевой, о своей болезни и материальных нуждах.

Это же его произведение можно назвать не “Дневником” О. Довженко, а дневником народа”. С скупых записей перед нами возникает прежде всего человек – общественный деятель, с глубоким государственным мышлением, мудрыми и дальновидными планами перестройки несовершенного мира. Довженко беспокоит и состояние дел в колхозном селе, когда человека фактически

“отлучили” от земли, не дали возможности ощутить себя хозяином на ней.

Писатель предлагает наделить крестьян большими земельными участками, чтобы они могли на них трудиться и иметь моральное и материальное удовлетворения, воспитывать у детей любовь к работе на земле.

Особенно беспокоит художника воспитание молодежи. Он пишет, что необходимо сразу после войны пересмотреть всю систему школьного и дошкольного воспитания. Нужно, чтобы дети знали настоящую историю своего народа, чтобы в них воспитывался патриотизм и человеческое достоинство.

То же касается и бесправного в обществе учителя, без которого невозможно воспитать “красивую молодежь”. Александр Петрович, наблюдая, как фотокорреспонденты и журналисты стараются, как можно больше зафиксировать ужасные картины войны, думает о том, что человеческая душа – это чаша для горя. И когда эта чаша полная, сколько не лей – уже больше не поместится.

Итак, наверное, не это уже нужно народа от литературы, а необходимое воспитание на чем-то доброму, на прекрасном. Глубоко иронические и саркастические заметки писателя о чиновниках, бюрократах, которые достали высокие должности, не имея для этого ни дарования, ни знаний, самые несчастливые и делают вокруг сотни, а то и тысячи несчастливых людей. Поражает смелость высказываний писателя, его критический и дальновидный ум.

Ведь за каждую строку, когда бы он попал в свое время к соответствующим органам, можно было бы поплатиться не только волей, а и жизням.

Художник ощущает, что может сделать больше, чем снимать хорошие фильмы и писать книги, но к государственной деятельности его “не пущено”. Не обязательно читать биографию писателя, чтобы вообразить его себе. Следует почитать “Дневник”, и перед нами явится гениальный, мудрый, рассудительный в своих помыслах и делах человек, настоящий патриот и верный сын украинского народа с масштабным, разносторонним, дальновидным мышлением.

Вместе из тем это человек впечатлительный, нежный, беззащитный перед чиновничьим бюрократизмом, равнодушием и тупостью. И глубоко несчастный. Так как не может быть такой человек, как Довженко, счастливой, когда несчастный ее народ.

Хотя свое назначение художник видел в жизни “для добра и любви”.

Что такое “Дневник” А. П. Довженко? Это сборник отдельных разрозненных записей писателя больше чем за десятилетие. С точки зрения логики это, наверное, тяжело назвать художественным, литературным произведением. И все же это произведение, причем художественный, высокохудожественный, так как пронизанный сквозной гуманистической идеей, освещенный любовью автора к жизни, к человеку.

Вместе из тем проникнутый острым осуждением жестокой тоталитарной системы, которая калечила народ физически и морально, приводила его к ужасному рабскому положению. Можно не читать многих книг о войне, чтобы вообразить себе то трагическое и героическое время. Следует пересмотреть “Дневник” О. П. Довженко – и найдешь ответы на все болевые вопросы: чему на первом этапе пришлось так много отступать, оправданные ли те безмерные жертвы народа, за которые вины миллионы людей, которые пережили оккупацию, снова попали в лагеря.

Отдельными эпизодами, зарисовками Довженко подает величественную картину беспримерного героизма народа в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Это рассказа о мальчике Тарасе, который отомстил за убитого отца-партизана, о новейших Сусаниных, о женщинах, которыми прикрывались немцы при наступлении, а те кричали: “Стреляйте по нам, не жалейте! Спасайте себя!”, о мужественных матросах, которые пели, идя раздетыми по морозу в Киеве на смертную казнь, и множество других.

Нельзя спокойно читать примечания о том, что за время войны на фоне обедневшей изможденной нуждающейся народной массы появилось много предателей.

Какими бы печальными, пасмурными и впечатляющими не были заметки писателя, оптимизм, вера в свой народ все же преобладают у него. Довженко описывает, как за километр от фронта бойцы и командиры пашут и сияют. Послевоенные записи преисполнены планов, проектов реформирования в области образования, культуры, воспитание молодого поколения, архитектуры, литературы.

Как и теми мыслями, что все это остается, к сожалению, не услышанным. И сейчас, через несколько десятилетий, дышит на нас из “Дневника” могущественный, самобытный талант гениального Довженко.