Дикой и Кабаниха. Основные черты самодурства (по пьесе А. Н. Островского “Гроза”)

Пьеса “Гроза” занимает особое место в творчестве Островского. В этой пьесе драматург наиболее ярко обрисовал “мир темного царства”, мир купцов-самодуров, мир невежества, произвола и деспотизма, домашней тирании.
Действие в пьесе разворачивается в маленьком городке на Волге – Калинове. Жизнь здесь, на первый взгляд, представляет собой некую патриархальную идиллию. Город весь утопает в зелени, за Волгой открывается “вид необыкновенный”, на высоких берегах ее разбит общественный сад, где часто прогуливаются жители городка.

Жизнь в Калинове течет тихо и неспешно, в ней нет никаких потрясений, никаких исключительных событий.

Новости из большого мира приносит в городок странница Феклуша, рассказывающая калиновцам небылицы о людях с песьими головами.
Однако в действительности не все так уж благополучно в этом маленьком, заброшенном мирке. Идиллию эту разрушает уже Кулигин в разговоре с Борисом Григорьевичем, племянником Дикого: “Жестокие нравы, сударь, в нашем городе, жестокие! В мещанстве, сударь, вы ничего, кроме грубости да бедности нагольной, не увидите…

А у кого деньги, …тот старается бедного закабалить,

чтобы на его труды даровые еще больше денег наживать”. Однако согласия нет и между богатыми: они “враждуют друг на друга”, “злостные кляузы строчат”, “судятся”, “торговлю подрывают”. Живут же все за дубовыми воротами, за крепкими запорами. “И не от воров они запираются, а чтоб люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят.

И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых!.. И что, сударь, за этими замками разврату темного да пьянства!” – восклицает Кулигин.
Одним из самых богатых, влиятельных людей в городе является купец Савел Прокофьевич Дикой. Основные черты Дикого – грубость, невежество, вспыльчивость и вздорность характера. “Уж такого-то ругателя, как у нас Савел Прокофьич, поискать еще! Ни за что человека оборвет”, – говорит о нем Шапкин. Вся жизнь Дикого основана на “ругательстве”.

Ни денежные расчеты, ни поездки на базар – “ничего у него без брани не обходится”. Более всего достается от Дикого домашним да приехавшему из Москвы племяннику Борису.
Савел Прокофьевич скуповат. “…Только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутреннюю разжигать станет”, – говорит он Кабановой. Борис приехал к дядюшке в надежде получить наследство, но попал фактически в кабалу к нему. Савел Прокофьевич не платит ему жалованья, постоянно оскорбляет и бранит племянника, упрекая его в лености и тунеядстве.
Неоднократно ссорится Дикой и с Кулигиным, местным механиком-самоучкой. Кулигин пытается отыскать разумную причину грубости Савела Прокофьевича: “За что, сударь Савел Прокофьевич, честного человека обижать изволите?” На что Дикой отвечает: “Отчет, что ли, я стану тебе давать! Я и поважнее тебя никому отчета не даю. Хочу так думать о тебе, так и думаю!

Для других ты честный человек, а я думаю, что ты разбойник, – вот и все… говорю, что разбойник, и конец. Что ж ты, судиться, что ли, со мною будешь? Так ты знай, что ты червяк.

Захочу – помилую, захочу – раздавлю”.
“Какое теоретическое рассуждение может устоять там, где жизнь основана на таких началах! Отсутствие всякого закона, всякой логики – вот закон и логика этой жизни. Это не анархия, но нечто еще гораздо худшее…”, – писал Добролюбов о самодурстве Дикого.
Как и большинство калиновцев, Савел Прокофьевич беспросветно невежествен. Когда Кулигин просит у него денег на установку громоотвода, Дикой заявляет: “Гроза-то нам в наказание посылается, чтобы мы чувствовали, а ты хочешь шестами да рожнами… обороняться”.
Дикой представляет собой “природный тип” самодура в пьесе. Его грубость, хамство, издевательства над людьми основаны, прежде всего, на вздорном, необузданном характере, глупости и отсутствии противодействия со стороны других людей. И только потом уже на богатстве.
Характерно, что практически никто не оказывает Дикому активного сопротивления. Хотя утихомирить его не так уж и сложно: на перевозе его “обругал” незнакомый гусар, не робеет перед ним и Кабаниха. “Нет над тобой старших, вот ты и куражишься”, – прямолинейно заявляет ему Марфа Игнатьевна. Характерно, что здесь она пытается и Дикого подогнать под свое видение миропорядка.

Кабаниха объясняет постоянный гнев, вспыльчивость Дикого его жадностью, однако сам Савел Прокофьевич и не думает отрицать ее умозаключений. “Кому своего добра не жалко!” – восклицает он.
Гораздо более сложным в пьесе является образ Кабанихи. Это выразительница “идеологии темного царства”, которая “создала себе целый мирок особенных правил и суеверных обычаев”.
Марфа Игнатьевна Кабанова – богатая купчиха, вдова, культивирующая порядки и традиции старины. Она ворчлива, постоянно недовольна окружающими. Достается от нее, прежде всего, домашним: она “поедом ест” сына Тихона, читает бесконечные нравоучения невестке, пытается контролировать поведение дочери.
Кабаниха ревностно защищает все законы и обычаи Домостроя. Жена, по ее мнению, должна бояться своего мужа, быть безмолвной и покорной. Дети должны почитать своих родителей, беспрекословно выполнять все их указания, следовать их советам, уважать их. Ни одно из этих требований, по мнению Кабановой, не выполняется в ее семье.

Марфа Игнатьевна недовольна поведением сына и невестки: “Ничего не знают, никакого порядка”, – рассуждает она в одиночестве. Катерину она попрекает тем, что та не умеет проводить мужа “по-старинному” – стало быть, недостаточно любит его. “Другая хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце…”, – поучает она невестку. Тихон же, по мнению Кабановой, слишком мягок в обращении с женой, не почтителен в должной мере по отношению к матери. “Не очень-то нынче старших уважают”, – говорит Марфа Игнатьевна, читая наставления сыну.
Кабаниха фанатично религиозна: она постоянно вспоминает о Боге, о грехе и воздаянии, в доме ее часто бывают странницы. Однако религиозность Марфы Игнатьевны – не что иное, как фарисейство: “Ханжа… Нищих оделяет, а домашних совсем заела”, – замечает о ней Кулигин. В своей вере Марфа Игнатьевна сурова и непреклонна, в ней нет места любви, милосердию, всепрощению.

Так, в конце пьесы она даже не помышляет о том, чтобы простить Катерине ее грех. Напротив, она советует Тихону жену “живую в землю закопать, чтобы она казнилась”.
Религия, старинные обряды, фарисейские жалобы на свою жизнь, игра на сыновних чувствах – Кабаниха все использует для утверждения своей абсолютной власти в семье. И она “добивается своего”: в жесткой, подавляющей атмосфере домашней тирании уродуется личность Тихона. “Тихон сам по себе любил жену и готов бы все для нее сделать; но гнет, под которым он вырос, так его изуродовал, что в нем никакого сильного чувства, никакого решительного стремления развиться не может. В нем есть совесть, есть желание добра, но он постоянно действует против себя и служит покорным орудием матери, даже в отношениях своих к жене”, – пишет Добролюбов.
Простодушный, незлобивый Тихон лишился цельности своих чувств, возможности проявить лучшие черты своей натуры. Семейное счастье для него закрыто изначально: в семье, где он вырос, это счастье заменено было “китайскими церемониями”. Проявить свою любовь к жене он не может, и не потому что “жена должна бояться мужа”, а потому что просто “не умеет” проявить своих чувств, которые с детства жестоко подавлялись.

Все это привело Тихона к определенной эмоциональной глухоте: он часто не понимает состояния Катерины.
Лишая сына любой инициативы, Кабаниха постоянно подавляла его мужское начало и одновременно упрекала его в недостатке мужественности. Подсознательно он и стремится восполнить этот “недостаток мужественности” в выпивке да редких “гулянках” “на воле”. Реализовать себя в каком-то деле Тихон не может – вероятно, маменька не допускает его распоряжаться делами, считая сына непригодным для этого.

Кабанова может лишь послать сына с поручением, но все остальное находится под ее жестким контролем. Получается, что Тихон лишен и собственного мнения, и собственных чувств. Характерно, что и сама Марфа Игнатьевна в какой-то степени недовольна инфантилизмом сына. Это проскальзывает в ее интонациях.

Однако вероятно, она не осознает степень своей причастности к этому.
В семье Кабановых сформировалась и жизненная философия Варвары. Ее правило просто: “делай, что хочешь, только бы шито да крыто было”. Варвара далека от религиозности Катерины, от ее поэтичности, экзальтированности.

Она быстро научилась лгать и изворачиваться. Можно сказать, что и Варвара по-своему “усвоила” “китайские церемонии”, восприняв саму суть их. В героине пока сохраняется непосредственность чувств, доброта, однако ее ложь – это не что иное, как примирение с калиновской моралью.
Характерно, что в финале пьесы и Тихон, и Варвара, каждый по-своему, восстают против “власти маменьки”. Варвара сбегает из дому с Куряшом, Тихон же впервые открыто высказывает свое мнение, упрекая мать в гибели жены.
Добролюбов заметил, что “некоторые критики хотели даже в Островском видеть певца широких натур”, “произвол хотели присвоить русскому человеку как особенное, естественное качество его природы – под названием “широты натуры”; плутовство и хитрость тоже хотели узаконить в русском народе под названием сметливости и лукавства”. В пьесе “Гроза” Островский развенчивает и то, и другое явление. Произвол выходит у него “тяжелым, безобразным, беззаконным”, он видит в нем не что иное, как самодурство.

Плутовство и хитрость оборачиваются не сметливостью, а пошлостью, оборотной стороной самодурства.