“День Зверя” Сосноры в кратком содержании

“Яуреи уехали в Израиль. / Олени убежали в Финляндию. / Рыба ушла в Японию. / В Столице остались инстанты и диссиденты. Они – боролись”.

Так рассказывает о своем времени поэт, живущий в Ленинграде, который он называет Столицей. Впрочем, он все называет по-своему, переиначивая привычные слова, не ведая границ ни географических, ни хронологических. Утром он выходит из своей мансарды в Доме Балета по улице Зайчика Розы на Невский, нет – на Несский проспект. В одиннадцать часов там всплывает семиглавое чудовище Несси: “инстанты и диссиденты

стоят на коленках и, кланяясь Несси, пьют: инстанты из чаши чести, запивая соусом совести, а у диссидента – стакан сатанинства, пьет, закусывая, жуя манжет.

Пьют бормотуху… Там и сям раздаются Идеи!”

Себя самого поэт представляет так: “Я не ел 666 дней: я – пил. Я: Иван Павлович Басманов, мне 437 лет”. Басманов – первый советник и клеврет Лжедмитрия, сохранивший ему верность до последней минуты, убитый с мечом в руке.

Еще поэт называет себя Геометром, а молодых поэтесс, которые у него учатся, – геометристками. Они часто посещают его мансарду, по утрам он провожает очередную девицу

и выпивает яйцо, которое лежит у него в холодильнике, всегда одно. Поэту доступны чудеса. Вот он, “шагая шагами” по городу, доходит до моря им. св.

Бельта и, подобно Христу, идет по волнам. Но его окружают патрульными катерами и вынуждают выйти на берег. “Инстантам” не нужно чуда, они желают, чтобы поэт, как другие, рисовал их портреты, ведь на это они не жалеют “брюалей” . Они также лицемерно призывают поэта “исцелять” сограждан. Едва сдерживается поэт, чтобы не ахнуть “инстантов” “млатом-булатом – по башке”.

Но все же он исцеляет жуткого глухонемого пьяницу Зубикомлязгика, тот обретает слух и речь. Чем исцеляет? Своим собственным страшным видом, поскольку, как и многие вокруг, поэт пребывает в состоянии похмелья и выглядит еще ужаснее других.

“Сложен слог мой”, – признается поэт и рассказывает читателям собственную “классическую новеллу” “Остров Патмос”. На берегу моря, в палатках, обитает научная экспедиция из трех человек: Юля – специалист по дельфинам, Юлий – “отрок с теодолитом и альпенштоком, диссертант песчинок” и сам автор, он чертит “прутиком на песке, архимедствуя”. Юля и Юлий любят друг друга.

Юля занимается экспериментами для вооруженных сил, цель – сделать из дельфинов камикадзе. Дельфины умирают один за другим, и автору кажется, что все они совершают самоубийство. У Юлия есть собака Кристя, по требованию Юли он ее убивает, вызывая негодование автора. Ссора приводит к странной и жестокой дуэли: автор и Юлий по очереди прыгают с катера на железный кол.

Один из них неизбежно погибнет, “второго полюбит Юля”. Погибает Юлий. Юля дарит благосклонность победителю и отправляется в Столицу защищать диссертацию о дельфинах.

Басманов одинок: “К человеческой касте существ я не имею чести себя причислить. Я не человек, а кто я – не знаю”. Поэта душат слезы, но плач его слышен лишь секретным службам, от имени которых его навещает начальник жандармов майор Милюта Скорлупко.

На следующий день Басманова приглашает в гости высокопоставленная дама Титана Себастьяновна Суздальцева, как выясняется – полковник тайной канцелярии. Из дома “инстантов” Иван Павлович выходит через окно, к которому подают персональный “боинг”.

По утрам поэт выходит из дома и посещает “Мороженицу”, где “красномясая” Катя торгует алкогольными напитками, где пьют даже одеколон “Красная Москва”. “Царюют в Столице лавочники-красномясы. Вся власть у них”. Поэт воздвигает Кате памятник “на Несском проспекте, между Эллипсеевским Гастрономом, Публичной Белибердекой, Дворцом Юниоров им. св. Джоуля-Ленца и Театром им. св.

Йюшкина”. Да, это тот самый памятник Екатерине II. Здесь поэт ежедневно наблюдает жизнь и нравы не меняющихся на протяжении столетий “кровинцев”: такое имя дал он своим соотечественникам, поскольку они “быстры на пролитие крови” и поклоняются Зверю.

Поэту вспоминаются разные истории. Вот “сентиментальная новелла” об “инстанте-идологе”, достигшем высоких чинов и жившем со своей молодой женой “от съезда к съезду”. Жена изменяет ему с породистым псом, которого ревнивый супруг вероломно убивает.

Вот история поэта X., “самородка”, задушенного его женой Аленой Кулыбиной, тоже поэтессой. А вот история отважного героя М. Н. Водопьянова, пилота-космонавта. После вынужденной посадки в апельсиновой роще он десять дней питался только апельсинами и теперь страдает странным нервным заболеванием: он мстит апельсинам, покупает, сдирает с них “шкуру живьем” и складывает в шкаф.

Постепенно мы узнаем и о судьбе самого поэта. О его жене Майе – капризной, непредсказуемой, таинственно-женственной. О неверном друге химике Федоре, пытавшемся соблазнить Майю. О похотливом “эстете” Жене Жасьминском.

О Льве Толстом – так назван отец Майи: этот “солдат Всех Войн, инстант Тайной Канцелярии” на старости лет сделался исключительным моралистом. Вконец запутавшись в жизни, Майя кончает с собой. “Мы убили Майю… Все мы убийцы”, – говорит себе поэт, переживая гибель любимой женщины как собственную смерть. “Три дня я был мертв и вот воскрес”.

Воскрес, ибо в жизни поэта есть еще одно, особое измерение. В нем он абсолютно свободен и независим, ведет непрерывный диалог с Хлебниковым, Цветаевой, индийским математиком Раманужаном, танцовщиком Вацлавом Нижинским, жившим прежде в том же Доме Балета, где живет теперь поэт. “Завтра Вацлаву Нижинскому исполнится 30 лет и он сойдет с ума”. Но за миг до безумия он успевает сказать: “Я хочу любить, любить. / Я любовь, а не зверство. / Я не кровожадное животное. / Я есть человек. / Я есть человек”.