Д. С. Самойлов

Д. С. Самойлов

Давид Самойлов (1920-1990) скорее демифологизирует монументальные представления о культуре. Саркастической иронией наполнено его стихотворение “Дом-музей”, в котором “музеификация” поэта стирает уникальность поэтической личности, заменяя ее набором анонимно-образцовых признаков, и тем самым оказывается синонимичной “смерти поэта” – уже в веках: “Смерть поэта – последний раздел. Не толпитесь перед гардеробом…”

Монументально-мифологизирующие

модели культуры вызывают у Самойлова такое неприятие именно потому, что в его образе культуры есть только одно божество – свобода: пространство культуры создается, по Самойлову, порывом к свободе и наполнено воздухом свободы, которого так не хватает во все времена и при любых режимах. В то же время, Самойлов воспринимает культуру как надвременное состояние бытия. Однако у Самойлова культура не столько стоит над временами, сколько вбирает в себя разные времена, неизбежно создавая анахроническую (или постмодернистскую) мешанину. В “Свободном стихе”, воображая повесть автора третьего
тысячелетья о “позднем Предхиросимье”, Самойлов весело импровизирует на эту тему, заставляя Пушкина встречаться с Петром Первым, пить виски с содовой в присутствии деда Ганнибала, а Петра восклицать: “Ужо тебе,..”.

Но наша снисходительность по отношению к “будущим невеждам” проходит, когда в финале стихотворения Самойлов апеллирует уже к современному культурному опыту, доказывая, что анахронизм нормален для культуры: “Читатели третьего тысячелеия Откроют повесть С тем же отрешенным вниманием, С каким мы Рассматриваем евангельские сюжеты Мастеров Возрождения, Где за плечами гладковолосых мадонн В итальянских окнах Открываются тосканские рощи, А святой Иосиф Придерживает стареющей рукой Вечереющие складки флорентийского плаща”. Культурное мироздание при таком подходе оказывается не столько алтарем для священной жертвы, сколько игровым пространством, сценой вот уж действительно мирового театра, на котором поэт – лишь профессиональный актер или режиссер, для которого радостна сама возможность перевоплощаться, быть другим, оставаясь при этом самим собой. В этом праве на перевоплощение, на пренебрежение социальной, исторической, биографической и прочей заданностью, классификационной “клеткой” (пусть даже золоченой), собственно,

И состоит свобода художника, которой так дорожит Самойлов. О парадоксальной природе культуры, театрально-игровой, ртутно-неустойчивой, ускользающей от всяческих “заданий”, такие стихотворения и поэмы Самойлова, как “Беатриче”, “Дон Кихот”, “Батюшков”, “Старый Дон Жуан”, “Юлий Кломпус”; возможно, ярче всего эта концепция воплотилась в известном стихотворении “Пестель, Поэт и Анна”.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Д. С. Самойлов