Cтихия мощного человеческого духа в поэме «Мцыри»

Среди русских поэтов Лермонтов занимает особое место. Поэтический мир Лермонтова — стихия мощного человеческого духа, отвергающего пошлую мелочность повседневности. Особый, «лермонтовский», элемент — чувства мрачного отчаяния из-за тесноты земного удела, из-за того, что жизнь часто — пустая и глупая шутка». Такого типа умонастроения в литературе традиционно относятся к художественному методу романтизма.

Не является в этом отношении исключением и поэма «Мцыри». Прежде всего, «Мцыри» — романтическая поэма благодаря той экзотике, которая ее наполняет. Кавказ…

Горные кручи, мрачные ущелья. Сильные, свободолюбивые люди, которые могут подчинить свою жизнь одной глубокой страсти. Тема Кавказа давно была традиционной для русской романтической поэзии.

Вспомним «Кавказский пленник» Пушкина, кавказские повести Бестужева-Марлинского.

Чем же привлекал романтиков этот край? Почему не Сибирь с се бескрайними просторами, не широкое раздолье Волги? Видимо, для романтиков было очень важно, что Кавказ — это место, где человек из-за постоянных войн находится как бы на грани жизни и смерти, что придает человеческому существованию особое напряжение. Недаром оставшийся в памяти Мцыри облик отца не несет никаких бытовых черт:

А мой отец? Он как живой В своей одежде боевой Являлся мне, и помнил я Кольчуги звон, и блеск ружья, И гордый непреклонный взор.

Кроме того, Кавказ стал источником вдохновения для русской романтической поэзии благодаря своей пышной, величественной природе, так не похожей на природу русскую — скромную, даже скудную, в сравнении с кавказской. Вот типично романтический пейзаж:

Кругом меня цвел Божий сад;

Растений радужный наряд Хранил следы небесных слез, И кудри виноградных лоз Вились, красуясь меж дерев…

Читаешь и думаешь: счастливы романтики, умеющие видеть в жизни за бытом — бытие. Действительно, капли атмосферной влаги (вспомним школьный «круговорот воды в природе»!) — это для поэта-романтика «небесные слезы». Романтическая поэзия — это зов в какой-то идеальный, невидимый мир, это шанс для нас стать духовно богаче.

Но, конечно, не только место действия делает «Мцыри» романтической поэмой. Главное — герой. Романтическая личность обычно противопоставлена миру, не похожа на всех остальных людей, и в изображении лермонтовского героя постоянно подчеркивается его отъединенность от всех, даже отщепенство («грозой оторванный листок»):

И в час ночной, ужасный час, Когда гроза пугала вас, Когда, столпясь при алтаре, Вы ниц лежали на земле, Я убежал…

Чем же так необычен Мцыри? Своей сосредоточенностью на огромной, колоссальной страсти, своей волей, своим мужеством. Его тоска по родине приобретает какие-то вселенские, выходящие за привычные человеческие мерки, масштабы:

За несколько минут Между крутых и темных скал, Где я в ребячестве шрал, Я б рай и вечность променял.

Натура гордая, неизмеримо-глубокая… Такие герои привлекают писателей романтиков, которые склонны искать в жизни скорее исключительное, чем обыкновенное, «типическое». Человек, который может сказать о себе: «Я знал одной лишь думы власть»,- вот стихия романтизма. Мне кажется, что именно романтическая тональность делает мир «Мцыри» таким трагическим.

Вспомним «Кавказского пленника» Л. Толстого, где изображаются те же края. Вспомним благополучно вернувшегося на родину Жилина (да и Костылина). И рядом с ними — Мцыри, обреченный на гибель.

Обреченный — потому что он романтик по своей душе.