“Чужая кровь”, анализ рассказа Шолохова
“Донские рассказы” Михаила Шолохова стали предвестниками “Тихого Дона”. Написанные в 1925-1926 годах, они передавали трагизм Гражданской войны, кровавой полосой прошедшей через семьи казаков. Война сталкивала между собой отца и сына – именно такой конфликт объединяет эти рассказы. Шолохов выносит своими рассказами приговор гражданской войне в своем отечестве.
Она страшна и противоестественна. В этой войне нет ни правых, ни виноватых.
Война уводит родных людей навсегда – они не возвращаются. В рассказе “Чужая кровь”,
Отправляя на фронт против красных, отец Гаврила продал две пары быков, достал дедовскую уздечку и седло, а на прощанье дал наказ: не срамить тихий Дон и служить, как “деды и прадеды службу царям несли”.
Но пропал единственный сын, а в Филипповку пришли красные, “вторглись в казачий исконный быт”, “вывернули наизнанку” обычную дедову
После этого стал примечать хозяин, что левый глаз у жены подергиваться начал и рот покривило – чуть с ума не сошла от горя. Да и сам старик долго не мог принять тяжелую правду. Глаза налились кровью и слезами, и застонал, запрокидывая голову: “Одного сына убить?! … Не верю!…”
Так и доживали бы свой век осиротевшие старики, если бы не трагические события, развернувшиеся прямо во дворе. Злой на новую власть, на продотрядников, забиравших “очищенную, смугло-золотую пшеницу”, Гаврила все же был потрясен стычкой, которая произошла прямо на его глазах: кубанские казаки напали на отряд красноармейцев и жестоко расправились со всеми.
Глядя на мертвые тела, старик уже не ощутил в сердце прежней злобы. Вместо сердитого, с колючими глазами, продкомиссара он увидел мальчишку лет девятнадцати, а “сквозь леденящий холодок” голой груди прощупал “потухающее тепло”. Не смог Гаврила оставить умирать на морозе чьего-то чужого сына – приволок в избу, обмыл, растер руки, ноги и грудь.
И пусть пока была она для него “гадливо-холодной”, но четверо суток не отходили старики от постели молодого парня, “шафранно-бледного, похожего на покойника”. Через камышинку вливали в рот теплое молоко и навар из бараньих костей.
Так выхаживали вновь обретенного сына до самой весны. Понял Гаврила, что невыплаканная любовь матери к Петру, покойному сыну, “пожаром перекинулась на этого смертью зацелованного, чьего-то чужого сына”. Да и сам он, поговорив с очнувшимся юношей и узнав, что зовут того Николаем, сказал, что для них он будет Петро, как их рано погибший сын.
Далее автору психологически точно удается передать, как Гаврила привязывается к новому сыну, а образ первого, родного, тускнеет. Это вызывает ужас в душе старика, но он не может противиться новому чувству. При этом жена, неотступно сидящая у постели названого сына, вызывала ревнивое чувство. Когда же встал новый Петро на свои ноги, провожал его Гаврила беспокойным взглядом: как бы не оступился да не упал.
Вскоре между Гаврилой и Николаем “увязались простые и любовные” отношения. Юноша рассказал, что он сирота, родом с Урала и до войны работал на чугунолитейном заводе.
Так потеряв родного сына, старый донской казак Гаврила привязывается сердцем к чужому человеку, заменившему родного сына: “Белокурый, веселый, работящий, заслонил собой образ покойного Петра”. Пригласили тогда старики остаться его с ними навсегда, чтобы не бросил их. Ничего не стал обещать им Николай-Петро, но Гаврила с женой надеялись на чудо, даже невесту стали присматривать.
Однако чуда не случилось: с почти принесли конверт, “ревниво хранивший чужую тайну”, отчего старый казак “невольно чувствовал нарастающую злобу к этому письму, изломавшему привычный покой”. Даже изорвать хотел, но не смог – отдал нареченному сыну. Предчувствия не обманули: понял старик, что “не жить Петру в станице, не лохматить плугом степную целинную черноземь”.
Тянет его на завод, который удерживали от Колчака, а теперь рабочие голодают, но снова поднимают его на ноги.
И вновь с поразительной силой передает Шолохов трагедию расставания – старик, “с усилием задушив рыдание” и “кривя изуродованное болью, мокрое лицо” крикнул:
– Прощай, родимый!.. Солнышко ясное смеркнется без тебя у нас…
Название рассказа очень точно передает отношение автора к описываемым событиям. Когда Гаврила предлагал Николаю стать новым сыном, сказал: “Хучь и чужая в тебе кровь…, сколько горя натерпелись, от этого и полюбился ты нам”. Так на первый план выступает не кровная, родственная связь, а те человеческие отношения.
Всепоглощающая ненависть к красным сменилась в душе старого казака Гаврилы любовью, и он смог изменить свое отношение к врагам.
Рассказ “Чужая кровь” помогает увидеть слезы оставшихся без поддержки стариков, разрушившийся уклад жизни, “прахом дымящееся хозяйство” – все, что приносит с собой война, где бы она ни происходила.
(5 votes, average: 3.40 out of 5)
Loading...