Центральный персонаж комедии А. Н. Островского «Свои люди — сочтемся»

В наименовании героя Островский играет мягкими «л» и скользящими «з» (Лазарь Елизарыч Подхалюзин), намекая на зерно образа пройдохи-приказчика и его способ действия в пьесе. Свои далеко идущие планы (завладеть имуществом хозяина и жениться на его дочке Липочке) П. проводит в жизнь аккуратно и постепенно. Верный подручный Большова, П. до поры до времени так и стелется перед хозяином. Его реплики в диалогах с ним — сплошные поддакивания: «Уж это как водится», «Наше дело подначальное», «Это опять-таки, Самсон Силыч, как вам угод-но-с» и т. д.

Он легко завоевывает доверие Большова, используя в разговоре понятные тому категории («душа», «совесть», «чувство», «сердце») и заверяя, что всего этого у него, П., в избытке: и «совесть знает», и «душу имеет», и «чувствовать может». Зная самодурство Большова, он в самый ответственный момент сговора, когда Липочка всерьез заупрямилась («Не пойду за такого противного!»), аккуратно «подкладывает» реплику, решившую все дело сватовства в его пользу: «Тятенька, видно, не бывать-с по вашему желанию».

А Липочку П. любит не шутя. Он на все для нее готов: и «скверную» жилетку сменить, и бороду обрить, и одежды накупить, «какую чудней», и «капидонами» потолок нового дома украсить. Собираясь в деле ложного банкротства «попользоваться чем-нибудь лишним», П. уговаривает себя, что в этом «греха нет никакого», т. к. Большое сам других обманывает, «так какая же здесь совесть».

Добившийся исполнения желаний, П. живет в довольстве и покое.

Приход Большова из долговой ямы нарушает его душевный мир. П. «мягко стелет словами», но платить кредиторам отказывается. И все же усвоенная с детства (не без влияния Большова) «торговая наука», закоснелость в мошенничестве дают трещину.

Ему становится «жаль тятеньку, ей-богу, жаль». На мгновение просыпается в П. живое чувство жалости, но это именно мгновение: «жаль тятеньку», но денег «жальче».

Островский писал позднее, что взгляд на жизнь кажется ему в этой комедии «молодым и слишком жестоким». В этой «жестокости» взгляда нет приговора человеку, но есть строгая справедливость моральной оценки главного героя.