Биография жизнь Жуковского
В Третьяковской галерее висит портрет Василия Андреевича Жуковского, написанный в 1816 году его знаменитым современником Орестом Кипренским. Все в этом портрете подчинено раскрытию внутреннего облика поэта-романтика: его задумчивый, самоуглубленный взгляд, его колеблемые ветром волосы, башни средневекового замка на фоне ненастного, облачного неба, наконец, общий сумрачный колорит живописи. Это – Жуковский времени его наибольшей популярности, Жуковский – автор элегий и баллад.
Сам Жуковский считал начальной вехой своего творческого
М. Карамзиным, был помещен его вольный перевод элегии английского поэта Т. Грея “Сельское кладбище”. Перевод элегии выдвинул Жуковского в ряды крупнейших тогдашних поэтов, но это не было его первым выступлением в печати.
Жуковский, по-видимому, сознательно не принимал во внимание свои более ранние опыты.
Литературные склонности Жуковского проявились еще в отроческом возрасте. Четырнадцати лет, в 1797 году,- Жуковский родился 29 января (9 февраля) 1783 года в селе Мишенском, Белевского уезда, Тульской губернии; начальное
К ученическим годам относятся первые увидевшие свет, но не включавшиеся потом ни в одно из прижизненных изданий его сочинений стихи поэта.
Своим учителем в поэзии Жуковский считал Карамзина, главу русского сентиментализма. Печатью этого литературного направления отмечен перевод “Сельского кладбища”. В строфах элегии с большой эмоциональной силой прозвучала характерная для сентименталистов мысль о внесословной ценности личности.
Кроме того, скромные могилы безыменных поселян навеяли на поэта скорбное раздумье о том, как много погребено здесь нераскрывшихся талантов.
Возникает в “Сельском кладбище” и сентиментально-романтический образ одинокого певца, не знавшего ни славы, ни счастья, по “чувствительного душою”. Эта “чувствительность” составляет его единственное богатство: “Дарил несчастных он чем только мог – слезою”.
Казалось бы, эти слова могут вызвать у нас улыбку. Однако следует напомнить, что писал Белинский, характеризуя историческое значение сентиментализма. Великого критика не смущала повышенная слезливость, в которой часто и не без оснований упрекали последователей этого литературного направления: “Как бы то ни было, эти слезы были великим шагом вперед для общества: ибо кто может плакать не только о чужих страданиях, но и вообще о страданиях вымышленных, тот, конечно, больше человек, нежели тот, кто плачет тогда только, когда его больно бьют”.
Дальнейшим развитием сентиментализма явился элегический романтизм Жуковского. Осложнился в его сознании прежде всего самый образ поэта-певца, испытывающего столкновение между мечтой и действительностью:
Он дружбу пел, дав другу нежну руку,- Но верный друг во цвете лет угас; Он пел любовь – но был печален глас; Увы! он знал любви одну лишь муку…
Эти строки вполне можно отнести и к самому Жуковскому. Его элегическая лирика как бы сосредоточивается вокруг двух основных тем: погибшей дружбы и разрушенной любви. В основе этих тем лежат конкретные биографические факты: ранняя смерть лучшего друга Жуковского – Андрея Тургенева и любовь поэта к Марии Протасовой, встретившая непреклонное сопротивление со стороны матери девушки. Но строфы о “бедном певце” не просто автобиографичны: в них зарождается типичный образ романтического героя – человека “с обманутой душою”, который “разлюбил” жизнь.
Этот образ получит развитие в последующей литературе русского романтизма.
Сущность романтизма Жуковского очень точно охарактеризована Белинским, сказавшим, что он “первый на Руси выговорил жалобы человека на жизнь” и стал “певцом сердечных утрат”.
Жизнь представлялась Жуковскому “бездной слез и страданий”. При всей мягкости поэта и у него порой вырывались неожиданные по своей резкости определения, вроде “гнусный свет” (“Тургеневу, в ответ на его письмо”, 1813) или “низость настоящего” (“Мотылек и цветы”, 1824), Но по натуре своей Жуковский не был борцом, а потому “жалобы” поэта никогда не перерастали в открытый протест. “Гнусности” и “низости” действительности он противопоставлял “душевный порыв к неопределенному идеалу” (Белинский). Этот идеал находил выражение не только в упованиях на “мир иной”, на “лучший неизменный свет”, где человек обретет утраченное или недостигнутое здесь, но и в уходе от настоящего в прошлое, в атмосферу идеализированного и опоэтизированного средневековья.
Отсюда обращение Жуковского к жанру баллады, которая наряду с элегией широко представлена в его творчестве.