Азазелло и история Мастера

Почему почтенный дьявол, прибывший в Москву со страниц древних вероисповедных книг, хулиганит? Если бы Булгаков не намекнул, что хулиганство Азазелло есть специально надетая маска, мы не задались бы этим вопросом. Ведь известно, что грубая и дерзкая повадка считается неотъемлемым качеством черта – так у Гете и у Гоголя, Лесажа и мало ли у кого еще.

Хулиганское поведение и специфическая уличная интонация превосходно вписываются в облик Коровьева, не противоречат шутовской манере Бегемота.

Булгаков зря детали не разбрасывает –

да еще такие приметные. К тому же человеческий характер, видный из скупых реплик Азазелло, выдает угрюмого бирюка, одинокого убийцу, если хотите, но не забияку, безобразничающего по мелочам. Недаром он говорит о своих хулиганских похождениях скучливо, говорит о работе.

А что, если Азазелло точно и аккуратно сработал: переложил кость из “бокового карманчика трико” в “кармашек, где обычно мужчины носят платочек”? Может быть, его хулиганство – проявление организованности и исполнительности?

И тогда недоумения кончаются. Не хулиганит, не забавляется, а делает некое свое дело.

-->

Разумеется, поведение Воландовой свиты уходит корнями и в традиционные представления о чертях: хулиганство – вещь отвратительная, “дьявольская”. Кроме того, черт – традиционный карнавальный персонаж: хулиганство есть форма карнавального поведения. Мы вправе предположить – эта мысль, наверно, уже пришла в голову читателю, – что кунштюки булгаковских демонов не являются на самом деле хулиганством, а организованной карнавальной игрой, точным и аккуратным исполнением некоего буффонадного сценария.

Чтобы разобраться с этой мыслью, мы позже изучим деятельность всей команды Воланда. Пока – об Азазелло.

Сатана является в Москву; это явление, несомненно, связано с миром литературы – особое, огромное внимание уделено Мастеру, писателю.

Сатане служит могущественный дьявол, которому дан облик уличного бандита. Маргарита и подумала в этом роде: “Совершенно разбойничья рожа!”

А рожа-то – маска… В конце романа мы прочтем: “Исчез бесследно нелепый безобразный клык, и кривоглазие оказалось фальшивым. Оба глаза Азазелло были одинаковые, пустые и черные, а лицо белое и холодное”.

Этот дьявол в машкере производит все действия, связанные со спасением Мастера и его подруги от тюрьмы жизни: приглашает Маргариту на бал, организует ее сложный ритуальный полет, отправляет ее с бала домой; наконец, он своими руками убивает обоих героев и доставляет их души к своему господину.

Судьбу Мастера и Маргариты складывает дьявол-слуга, носящий для данного случая “разбойничью рожу” и аранжирующий свои действия под хулиганские.

Теперь вернемся к его хозяину и спросим: неужто особенный интерес к Мастеру появился у Воланда случайно? Если так, то почему он взял на себя труд прочесть вслух фрагмент из его “романа”? Вряд ли случайно Воланд интересовался и Маргаритой – этот интерес дал ему формальное право облагодетельствовать Мастера; благодеяние совершалось под видом платы за службу на балу.

Да что сомневаться: Азазелло знал, что именно Маргарита должна попросить у владыки…

Момент для такого явления вполне подходящий по “Фаусту”; верней – антимомент, как очень часто бывает у Булгакова: роман Мастера “летел к концу, к концу…”. К Фаусту же Мефистофель явился при первой фразе работы над переводом Евангелия от Иоанна.

“Мы шли по кривому, скучному переулку безмолвно”, – рассказывает Мастер. “И не было, вообразите, в переулке ни души” – та же сатанинская пустота, что в 1-й главе: “пуста была аллея”…

“Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!” (556).

Вслушайтесь, какой странный набор образов в рассказе о “настоящей, верной, вечной любви”… И выбирает ведь человек, профессионально чуткий к слову, писатель, мастер… “Убийца – переулок – финский нож” – это же образы, очерчивающие Азазелло! (В 20-е и 30-е годы именно финский нож, “финка”, был символом городского бандита и хулигана.)

Да еще вместе с молнией: “молния” – читай “Воланд”.

Не вызывает сомнений то, что Азазелло носит маску бандита, надетую для данного случая. Непонятна пока цель маскарада; непонятно, зачем маска связывается, хотя бы намеком, со знакомством Мастера и Маргариты. Правда, в сопоставлении со сценою убийства Иуды из Кириафа можно нащупать параллель: Мастера, как и Иуду, любовь должна привести к гибели – но от бумажных финок литературных критиков-бандитов… Как Низа привела Иуду под ножи, так и Маргарита заставит Мастера против его воли публиковаться, открыв ножам и грудь, и спину.

Параллель неприятная, так ведь и жизнь редко бывает приятной.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Азазелло и история Мастера