Анатэма – характеристика персонажа

Произведение: Анатэма

АНАТЭМА – герой “трагического представления” Л. Н. Андреева “Анатэма” (1909, первоначальное название “Давид Лейзер”). В мировой литературе у дьявола много имен: Вельзевул, Мефистофель, Сатана, Воланд. Л. Андреев избрал наиболее близкое к русским традициям – Анатэма (Анафема), то есть отлученный, преданный заклятью. Князь тьмы А. наиболее близок Люциферу, он низверженный “сын Зари” – таково толкование имени в Книге пророка Исайи.

Это не великий мистификатор Мефистофель Гете, не воинствующий

бунтарь Мильтона, не скучающий бес Пушкина и не горделивый Демон Лермонтова. А. – олицетворение бесчувственного, сухого и холодного интеллекта, скепсиса и презрения. Некто, ограждающий входы, не допускает сатану в ту ирреальную сферу, где обитает “начало всякого бытия”, “великий разум вселенной”.

Бессильно и настойчиво молит А. у врат вечности, то в “безмолвных корчах, как червь под пятою”, то с визгом ужаса и боли, “ползая на брюхе, как собака”, то “вытянув змеиную шею”, стенает горько и тоскливо.
А. ведет с Богом ожесточенный спор о пределах разума в познании тайн мироздания,

о христианстве и любви к ближнему, о “путях к бессмертию для человека”. Орудием “воинствующего нигилиста”, явившегося в мир под именем адвоката Нуллюса, становится бедный старый еврей Давид Лейзер, который из нищеты и отчаяния возносится дьяволом на вершину довольства, выраженного в многомиллионном капитале. Лейзер богобоязнен, добр, человеколюбив и потому раздает состояние. А. это знает, смысл его затеи – предать искушению несовершенного человека, чтобы продемонстрировать своему главному оппоненту бессилие сострадательной христианской любви и веры.

Под дикий вой и свист разбитой шарманки, под смех сатаны будет разыгрываться человеческая трагедия. Но путь человека разойдется с путями дьявола. Мефистофель XX века, скорее богоискатель, чем богоборец, потерпит поражение.

Он вновь окажется перед необъяснимой тайной и вновь истошно закричит: “Где истина? Где истина? Где истина?”, он бросит в небо категорическое “Ты убил!”, так и не понявший, что вопрос бессмертия “решается любовью”.