Анархистское движение – центральная тема романа “Алая заря”; Пио Барохи
В этом и некоторых других романах привычная схема романа-пикарески усложняется. Роман-панорама социальной действительности становится одновременно и романом идей, в котором сталкиваются не только различные судьбы, но и разные точки зрения на жизнь. Обращаясь к подобному “роману-беседе”, “роману-диалогу”, Бароха, по выражению Асорина, “анализирует, разбирает все теории, все идеи; он их взвешивает, просеивает, пересматривает…”.
Делает он это, воплощая в различных героях интересующие его идеи. “Он подвергал эксперименту
Главное, что испанский писатель
Отличительной чертой подобного романа Барохи является то, что эти идеи, воплощенные в том или ином герое, проходят как бы двойную проверку.
Первая – это “диалог идей”, когда в споре герои выясняют суть идей своих противников и проясняют смысл собственных; в этом столкновении герои-идеи не одерживают побед, но и не терпят поражений. Гораздо серьезнее конфликт идей с обществом; в борьбе с реальным социальным миром герои-идеи, как правило, обнаруживают свою несостоятельность.
Перед читателем “Алой зари” проходят многочисленные проповедники анархизма – от “проповедующих разрушение ради разрушения” до платных полицейских агентов и провокаторов; всех их Бароха называет “Санчо Пансами анархизма”. В противовес им брат Мануэля Хуан – “Дон Кихот анархии”. Грезы Хуана прекрасны, но, по мысли автора, столь же далеки от реальности, как и мечта Дон Кихота о возрождении истинного рыцарства.
Вот почему идеалист Хуан обречен на гибель в первых же столкновениях с действительностью.
В романе изображен также типографский рабочий Моралес, проповедующий социалистические идеалы. Конечно. трудно ожидать от Барохи правильного понимания и оценки идей социализма – о неприятии этих идеалов писатель не раз заявлял в своей публицистике. И все же Моралес, как и мечтатель Хуан, вызывает к себе уважительное отношение и нарисован без всякого оттенка иронии. Примечательно, что в спорах с Хуаном позиции начитанного Моралеса оказываются весьма убедительными и Хуан каждый раз вынужден заключать спор туманным аргументом : “Анархию надо чувствовать!”
Но этими словесными победами и ограничивается вся “деятельность” социалиста Моралеса. Не обнаружив в рабочем классе ничего иного, кроме анархического бунтарства или оппортунистического социализма, Бароха приходит к выводу о том, что никакие существенные перемены в его судьбах невозможны. “Но униженные не восстанут из рабства,- восклицает Мануэль,-не загорится над ними заря новой жизни; вечно будет царить несправедливость…”
При всем своем пессимизме Бароха не может отрешиться от забот и горестных дум по поводу судеб людей “униженных и оскорбленных” именно поэтому писатель и не приемлет призыва Шопенгауэра, философии которого он отдал дань, к пассивному созерцанию как единственному средству ослабить страдание.
Но если жизнь и печальна и бессмысленна, а пассивная созерцательность неприемлема, где же выход? Барохе кажется, что этот выход подсказывает ему Ницше, интерпретировавший шопенгауэровскую Волю как импульс к действию.