Анализ стихотворения Фета “Летний вечер тих и ясен…”

Короткое произведение 1847 г. начинает природная зарисовка, создающая умиротворяющую картину окончания погожего теплого дня. Покой и безмятежность – такие впечатления оставляет визуальный ряд, состоящий из образов деревьев, закатного неба и блестящей речной воды.

Изображение тихого вечера лишено резких контрастов и стремительных изменений, однако детали картины выглядят живыми, рельефными, выразительными. Эффект достигается путем чередования объектов внимания, а также с помощью олицетворений, наделяющих ивы способностью дремать,

а ветер – ползти.

В первом катрене безусловно господствуют зрительные доминанты пейзажа. Они теряют лидирующее положение во втором четверостишии: в характеристике ветра ощущается присутствие осязательного компонента, а конское ржание – категория, имеющая исключительно звуковую основу. В этом эпизоде больше движения, за счет которого изменяются рамки первоначальной ситуации.

Лирический субъект, впечатленный гармоничным видом, настолько переполнен эмоциями, что желал бы поделиться ими с близким человеком. Порыв, равный по силе и неподдельности переживания, описан Толстым в эпизоде лунного вечера

в Отрадном. Наташа Ростова с восторгом говорит о “прелестной ночи”, в которую никак нельзя спать.

Романтичная, искренняя, наделенная способностью понимать прекрасное – такой предстает девушка, любующаяся лунным сиянием.

Восторженный герой, как и персонаж “Войны и мира”, стремится найти себе пару для совместного созерцания тихого живописного заката. Диалогическое начало, близкое к традициям тютчевской поэтики, выражено двумя лексемами: “посмотри” и “слышишь”. Первый пример, глагол в повелительном наклонении, – обращение к лирическому адресату, приглашение к наблюдению за великолепным пейзажем. Второй вариант, возникающий в финальном двустишии, предлагает напрячь не зрение, а слух.

Заключительный акустический образ стремительно скачущего табуна резко расширяет рамки художественного пространства “долин”, обозначенные панорамой заката в зачине стихотворения.

В основе внезапной трансформации хронотопа лежит мотив ожиданий, которые герой фетовской лирики связывает с наступлением сумерек. Тревожная и манящая ночь скрывает “благодатную тайну” долгожданного свидания с любимой или сулит момент откровения, которое снисходит на созерцателя, завороженного безмолвными молитвами далеких звезд.