Анализ стихотворения Фета “Какое счастие: и ночь, и мы одни!…”

Герой фетовской лирики не ищет ускользающую гармонию за далекими горизонтами. Он уверен: прекрасное, “чудное настоящее”, по замечанию Айхенвальда, существует рядом с наблюдателем. Лунное сияние ночи, радостное погожее утро, приятная тень, укрывающая от полуденного зноя, – во всех неброских пейзажных приметах заключен сокровенный смысл и разлиты ощущения блаженства, восхищения, очарования. Космическое чувство погружения в мир необъятной природы в фетовской поэтике парадоксально сливается с земной любовью.

По этой причине очи

избранницы кажутся таинственными и сравниваются с красотой ясного ночного неба и “юно-нетленных звезд”.

Соединение вселенского и интимного начал в едином эмоциональном порыве составляет суть тематики поэтического текста 1854 г. Откровенное восклицание пылкого героя начинает стихотворение, определяя ориентиры художественного пространства: романтическая пара совершает ночную прогулку по речному берегу. Взгляд влюбленного, первоначально устремленный к отражению звезд в воде, скользит вверх, к небесной “глубине и чистоте”.

Восторженный возглас, возникающий в зачине, определяет особое настроение,

в котором сильное воодушевление сочетается с решимостью, жаждой высказать свои чувства. Острое ощущение полноты бытия порождает мощный, всепоглощающий “прилив любви”, ослабляющий доводы разума. Он и является движущей силой лирического сюжета.

Центральный катрен оканчивается приемом возрастающей градации, в которой задействован ряд однородных сказуемых. Стилистическая фигура усиливает экспрессию эмоциональной речи.

В произведении присутствуют элементы диалогичности, которые проявляются не только обилием глаголов в повелительном наклонении. Именуя себя “безумным”, лирический субъект словно упреждает реакцию спутницы. Смятение, ирония, даже насмешка – ничто не может помешать желанию влюбленного, вознамерившегося открыть сердечные тайны.

Оригинальная авторская формула, уравнивающая любовь, болезнь и сердечные муки, сопровождает признание лирического “я”. Парадоксальное сочетание, приближающее влюбленного к безумцу, типично для фетовской поэтики. Ситуация, изображенная в произведении ” Вчера я шел по зале освещенной…”, трактуется как эпизод, случившийся после ночного свидания.

Воспоминания о романтической встрече и смелых заявлениях организуются мотивом безумия, ключевое значение которого подчеркнуто рефреном.