Анализ стихотворения Бунина “Забытый фонтан”

Период, когда автор особенно часто обращается к сонету, – первое десятилетие XX в. Благородный жанр особенно элегантен в бунинской интерпретации: его стиль выразителен, ярок и философичен, лишен многословности, витиеватости и надуманности.

Оба катрена сонета “Забытый фонтан” посвящены описанию осенней природы. Пустой сад, ветер, играющий палыми листьями, аллея голых деревьев – в этой картине чувствуется запустение и легкая печаль. Образ фонтана, который отключен за ненадобностью и заметается листвой, является центральным в

этом пейзаже.

В пустынном саду появляется одинокая героиня. Она печальна и задумчива, ее движения неторопливы. Девушка сравнивается с “призраком”, который бродит по саду, не находя успокоения.

Рассеянное внимание привлекает единственный предмет – неработающий фонтан.

Финальная строка, которую называют “сонетным замком”, содержит ключевую фразу, подводящую философский итог лирическому повествованию. В конце завершающего терцета говорится о неумолимом и беспощадном беге времени.

Вывод, звучащий в финале, проясняет душевное состояние лирической героини. Осень царствует в ее сердце:

грусть сродни увяданию природы, а пустота сада близка к внутренней опустошенности. Фонтан, когда-то испускавший водные струи, служит для девушки символом, напоминанием о радостных мгновениях ушедшего лета.

Лирическая героиня, которая настолько органично вписывается в пейзаж, что сама является его частью, становится образным воплощением важнейшей составляющей философии Бунина. Короткая формула, провозглашающая “Все во мне” и “Счастье всюду”, снимает конфликт между внешним миром и лирическим “я”. Растворенность в бесконечном и беспристрастном мире гармонична по своей сути, и поэтому “Забытый фонтан” звучит элегически спокойно, с оттенком легкой меланхолии, а не трагизма. Время, которое кажется жестоким человеку, на самом деле безразлично к нему.

Счастлив тот, кто постигнет мудрость слияния с универсумом.

Образы и отдельные детали сонета поражают лаконичностью, точностью и емкостью. Рассыпавшийся “чертог из янтаря” создает в читательском воображении почти облетевший сад, черные ветки деревьев, дорожки, устланные желтым ковром листьев, и новую перспективу: сквозь пустые ветви стали видны очертания дома. Небрежно волочащаяся за героиней шаль передает ее отрешенность, вызванную печальными раздумьями, и безразличие к настоящему.