Анализ стихотворения Бунина “Мать”

Тема матери, возникшая на этапе зарождения художественного слова, в русской традиции ассоциируется не только с реалиями быта. Она существует в возвышенной версии, связанной с образом Богородицы-заступницы, и национальном варианте, отождествляясь с темой родины. Перечисленные трактовки часто переплетаются: в некрасовском стихотворении “Баюшки-баю” мать, являющаяся лирическому герою во сне, обладает высшим знанием.

Она предсказывает судьбу сыну и пророчит будущее родной земле.

Принято считать, что образ матери в ранней лирике

Бунина имеет автобиографическое начало. Это утверждение справедливо по отношению к стихотворению “Матери”, но встречается и другое видение “вечной темы”, примером которого служит произведение “Мать”.

Две первые строфы стихотворения создают картину зимней непогоды: снежные бури господствуют не только на степных просторах, они осмеливаются проникнуть в заброшенный дом, охарактеризованный сильным эпитетом “мертвый”. Постоянные повторения союза “и”, разбросанные по всему тексту, и обилие глаголов несовершенного вида “растягивают” время, порождая ощущение бесконечности

природных катаклизмов.

Третья строфа начинается противительным “но”. Что может дать отпор мощи холодных ветров? Неугасающий огонь свечи и бодрствующая по ночам мать, которая защитила неверный свет “старинной книгой”.

Оказывается, дом не совсем заброшен, и в его пристройке живут люди. Женщине страшно: при сильных порывах ветра ей чудится “слабый крик”, как будто зовет на помощь путник, затерявшийся в буране. Утомленная и заплаканная героиня не смеет сомкнуть глаз, она несет свою ночную “вахту” до утра.

Философский смысл бытовой картины определяется знаковыми деталями-символами, важнейшие из которых – образы огня, книги, пустого дома. Православные трактовки этих символов несомненно были знакомы автору, сыну религиозной матери. Они обозначают соответственно веру, знание и заблудшую душу.

Снежная буря становится выражением жизненных вихрей, которые несутся над степью, символизирующей Родину.

В философскую канву органично входит и образ бодрствующей матери, лаконичный портрет которой приобретает иконописные черты. Он ассоциируется с Матерью небесной, спасающей род человеческий. Милосердная заступница дарит надежду даже тем, чей внутренний мир похож на “мертвый дом”, освещенный слабым огоньком веры.