Анализ стихотворения Ахматовой “Поэт”
Произведение, написанное в 1959 г., является частью поэтического цикла “Тайны ремесла”. Источники вдохновения, этапы творческого процесса, взаимоотношения с Музой и читателями – стихотворения, вошедшие в цикл, отражают личный опыт Ахматовой, захватывая четверть века ее сложной судьбы. Вместе с тем “Тайны ремесла” можно рассматривать как фрагмент интертекста, подытоживающий размышления о природе и предназначении дара художественного слова в контексте основных тенденций русской лирики.
Позиция автора-творца подчеркнуто реалистична:
Настроение и стилистика зачина “Поэта” напоминают интонации, господствующие в упомянутом выше произведении: он
Опыт прошлого окрашен иронической оценкой современника, переносящего творческий труд в категорию “беспечного житья”.
Рассуждения, поясняющие полушутливую позицию героя, располагаются в центральной части стихотворения. Истинному поэту ясно, где именно черпать вдохновение: источниками впечатлений могут служить звуки музыки и картины природы. Образы страдающего “бедного сердца”, “блещущих нив”, родных туманных далей, молчаливых сосен настойчиво отсылают читателя к многочисленным примерам из поэзии XIX в. Интертекстуальные связи обнаруживаются не только на уровне образной структуры.
Иронически копируется излюбленный классиками прием параллелизма, когда эмоции героя сопоставляются с картинами пейзажа.
Реминисценции, призванные напомнить о высокой миссии стихотворца, разбавляются оригинальной метафорой “дымовая завеса”, несущей в себе явные признаки военно-морской терминологии. Перебивка элементов возвышенного стиля порождает дополнительный комический эффект.
Немаловажно, каким способом действует поэт: он выдает за свое, подслушивает, берет “налево и направо”. “Беззастенчивое” поведение напоминает повадки карточного шулера, что соответствует тенденции к намеренному снижению образа.
В последнем катрене происходят существенные изменения в стилистике: на смену неопределенным формам глагола приходят личные, 1 л. ед. ч. Если основная часть текста посвящена ироническому описанию типичных привычек беззаботных питомцев Музы, то в финале лирическое “я” говорит исключительно о себе. Стороны “жизни лукавой” и особенно тайны “ночной тишины” – объекты пристального внимания субъекта речи.
Рассуждения о естественной природе таланта звучат в знаменитом ” Мне ни к чему одические рати…” Появление стихов сравнивается с ростом жизнелюбивых сорных растений: одуванчика, лопуха, лебеды. Наряду с визуальными образами в число вдохновляющих включаются звуковые и обонятельные ориентиры. Весь перечень объединен по признаку обыденности, незначительности.
Искренний самоотчет Ахматовой изобилует интертекстуальными связями, и первым из пунктов “соприкосновения” стоит назвать пушкинское наследие. В анализируемом тексте переосмысливается идея об особой чувствительности, отзывчивости творческого дара, которая появилась в бессмертных строках “Пророка”.