Анализ сонета “Кузнечик и сверчок” в переводе Маршака, Новиковой и Чухонцева
В этих сопоставлениях уже есть параллелизм, отражающий идею вечности поэзии земли.
Кроме этого, в стихотворении явные противоречия лексического уровня. Общий патетический тон произведения, усиленный словами “пребудет”, “опевает празднество”, нарушается разговорными “знай”, “пиликает”, фольклорным “тирли”. Так описывает автор Кузнечика: “зачинщик дня” (зачинщик, по толковому словарю, – тот, кто подстрекает начать что-нибудь неблаговидное) – и он же “опевает празднество дневное”. Читаем далее:
Уточним в словаре значение слова “свиристеть”. Это значит “издавать свистящие звуки с шипением, скрипом”.
Пока земля пребудет, не умрет
Поэзия: когда в листве от зноя
И птицы не поют – из травостоя
Кузнечик свежий голос подает.
Зачинщик дня, он мает свой черед
И на лугу, где все ему родное.
Знай опевает празднество дневное
И честно отдыхает от забот.
Нет, Не умрет поэзия земли:
Зимой, когда в ночную непогоду
Вся тварь молчит, за печкою в углу
Пиликает сверчок – тирли, тирли;
И кажется сквозь теплую
Что свиристит кузнечик на лугу.
Перевод О. Чухонцева
Переводчик сохранил форму, ритм, опоясанную рифму сонета первоисточника, передал смысл, но ему не удалось воссоздать образность. Стихотворение лишено поэтического очарования.
Сравним строчки: “Пока земля пребудет, не умрет Поэзия…” и “Не умрет поэзия земли”. В них нет смыслового параллелизма: вторая не усиливает первую, поскольку наделена более глубоким содержанием.
Сопоставим следующую за каждой из них группу строк:
И птицы не поют –
… Кузнечик свежий голос подает…
Вся тварь молчит… Пиликает сверчок…
Перевод М. Новиковой:
Прекрасному на свете нет конца.
Едва в палящий полдень присмирели
Пернатые – в стогу ли, на стерне ли
Вновь чей-то голос радует косца:
Кузнечик! он отныне за певца
На летнем торжестве – выводит трели;
Шалит, звенит, пока средь повители
Не усыпит прохладная ленца.
Прекрасному на свете смерти нет.
Едва мороз безропотную тьму
Сковал под ночь, – опять гремит запечек:
Сверчок! согрелся и поет, сосед;
И дремлющему кажется уму –
Не умолкает на лугу кузнечик.
“Прекрасному на свете нет конца”, “прекрасному на свете смерти нет” – так М. Новикова перевела основную идею сонета Китса. Это – бесспорное утверждение, но далее автор копирует из оригинала отношения персонажей, противопоставляя “присмиревшим пернатым” Кузнечика, а “безропотной тьме” – Сверчка. И какой же из этого получается подтекст: Кузнечик и Сверчок – символы прекрасного, которое бесконечно, бессмертно.
Анализируем далее стихотворный текст: пернатые присмирели, и Кузнечик – “отныне за певца”, то есть, согласно толковому словарю, “с сего момента и навсегда”; но птицы лишь умолкли на какое-то время, да и Кузнечик “выводит трели”, “пока… не усыпит прохладная ленца”. О какой бесконечности здесь может быть речь? А обращение “Сверчок! согрелся и поет, сосед…” – не слишком ли фамильярное отношение к символу?
Почему Кузнечик и Сверчок – символы прекрасного? Что есть прекрасное, с точки зрения М. Новиковой? Данное стихотворение не дает ответов на эти вопросы.
Перевод С. Маршака:
Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли.
Когда в листве.
От зноя ослабев, умолкнут птицы,
Мы слышим голос в скошенной траве Кузнечика.
Спешит он насладиться
Своим участьем в летнем торжестве,
То зазвенит, то снова притаится
И помолчит минуту или две.
Поэзия земли не знает смерти.
Пришла зима.
В полях поет метель,
Но вы покою мертвому не верьте:
Трещит сверчок, забившись где-то в щель,
И в ласковом тепле нагретых печек
Нам кажется: в траве звенит кузнечик.
Отличительным по сравнению с подлинником и всеми вариациями приведенных выше переводов является выбранная автором шекспировская модель сонета: три четверостишия и двустишие, перекрестная рифма у катренов, чередование женских и мужских окончаний. Но эти отличия ничуть не разъединяют этот перевод с подлинником: на мой взгляд, именно С. Маршак наиболее точно передал настроение и основную идею сонета Китса.
Вовеки не замрет, не прекратится
Поэзия земли…
Что есть поэзия земли? Это – вечное движение жизни. “Умолкнут птицы”, обессилев от жары, – “мы слышим голос… кузнечика”, нет, не “голосок”, как у Б. Пастернака, а именно голос. Это – сила и мощь, это – торжество жизни.
За знойным летом следует метельная зима, но не быть вечно “мертвому покою” – “трещит сверчок”, выступающий символом жизни.
Поэзия земли не знает смерти – не просто параллелизм, когда следующая за этим предложением композиция строк интерпретирует идею, высказанную выше, это – эмоциональное и смысловое усиление: поэзия земли противостоит смерти. Отсюда и общее торжественно-приподнятое настроение стиха.
К. Чуковский так охарактеризовал переводческую деятельность С. Маршака: “Его перевод есть, в сущности, схватка… единоборство, боевой поединок…” (с автором). Как утверждает мастер современной отечественной школы поэтического перевода Г. Шенгели, “…идеалом является тождество перевода и подлинника. Тождество это неосуществимо, но максимальное приближение к нему не может не быть основной задачей переводчика…
Точность может быть “смысловая”: сказано то же; точность может быть “стилистическая”: сказано так же; точность может быть “телеологическая”: сказано для того же”.
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...