Анализ произведения “Поэма без героя” Ахматовой А. А

Окончательные решения в размышлениях о своем времени, о мире и человеке в нем были найдены Ахматовой в “Поэме без героя”, ставшей для ее автора итогом жизни в поэзии. Сюжетной основой ее первой части, “петербургской повести” “Девятьсот тринадцатый год”, явилась подлинная жизненная драма: не выдержав измены боготворимой им женщины, известной актрисы, очаровательной и непостоянной О. А. Глебовой-Судейки-ной, застрелился влюбленный в нее 22-летний поэт и гусар Be. Князев.
Вполне тривиальная любовная драма, если бы не ее трагический

исход. Ho Ахматова и не испытывала желания выписывать для кого-то из читателей интересные ее перипетии. Ее поразил глубокий – символический – смысл происшедшего, словно ярким лучом прожектора высветившего существенные особенности эпохи.

И названные выше имена в поэме ни разу не встречаются: место реально существовавших людей занимают традиционные персонажи театрализованного маскарада.
Важное для понимания поэмы обстоятельство: персонажи ее не живут, а играют в жизнь. Здесь все – в масках, каждый играет свою роль, другими словами, проживает искусственную жизнь, которая длится – но так

лишь кажется – вечно: “Крик петуший нам только снится, За окошком Нева дымится, Ночь бездонна и длится, длится – Петербургская чертовня”. Однако одному из участников этой придуманной, веселой и жуткой игры расплачиваться за участие в ней придется жизнью.
Игра в жизнь продолжается и за стенами дома, где происходит маскарадное действо: “Все уже на местах, кто надо, Пятым актом из Летнего сада Веет… Призрак Цусимского ада Тут же”.

Трагифарс, составляющий сюжетную основу “петербургской повести”, принадлежит своему времени. Как принадлежит ему и героиня поэмы, “петербургская кукла, актерка”, что “друзей принимала в постели”: ее манящая прелесть, воплощенное в ней чувственное начало, греховная беззаботность – все это притягивало и обладало разрушающей силой, оказывалось порождением угара, столь характерного для стоявшего на краю гибели Петербурга 1913 г. Так открываются в поэме черты “предвоенной, блудной и грозной” поры, возникает ощущение неодолимости, с какой “по набережной легендарной Приближался не календарный – Настоящий Двадцатый Век”.

С этим новым веком у Ахматовой свои не простые отношения, свои счеты. Приближение его подано в том же трагифарсовом ключе, что и сцены “полночной Гофманианы”, только главным персонажем становится теперь город на Неве:
Были святки кострами согреты,
И валились с мостов кареты,
И весь траурный город плыл
По неведомому назначенью,
По Неве или против теченья, –
Только прочь от своих могил.
Ахматова не отказывает в любви городу, с которым была связана вся ее жизнь: “Я с тобою неразлучима, Тень моя на стенах твоих, Отраженье мое в каналах, Звук шагов в эрмитажных залах, Где со мною мой друг бродил”. Ho именно здесь, в Петербурге, наиболее ощутимо течение (точнее – все убыстряющийся полет) времени, наиболее отчетливо ощутимо, куда движется оно, что несет с собою. Ведь и трагедия “драгунского Пьеро”: “Кому жить осталось немного, Кто лишь смерти просит у Бога И кто будет навеки забыт” – тоже принадлежит времени.

Как принадлежит ему и полная драматизма судьба автора поэмы. И в том и в другом случае обнаруживает себя кризисный характер эпохи, когда расцвет оборачивается гибелью, а впереди – “Золотого ли века виденье Или черное преступленье В грозном хаосе древних дней? “.
Отказываясь выступать в роли судьи, Ахматова вместе с тем знает: “Все равно подходит расплата”. Смерть юноши-поэта, который не мог пережить измены любимой, лишь первый акт драмы, что разыгрывалась в XX в. на просторах истории. Четырнадцатый, а затем и сорок первый год явил иные ее масштабы.

Ho не случайно память автора “Поэмы без героя” в осажденном Ленинграде возвращается к тому, “с чем давно простилась”.
“Поэма без героя” бессюжетна – у нее открытый финал: она разомкнута в жизнь. Содержание ее определяется событиями давно минувших лет: “Сплю – мне снится молодость наша…” Ho само время для автора поэмы неодномерно: “Как в прошедшем грядущее зреет, Так в грядущем прошлое тлеет…” Вот почему в поэме “снится то, что с нами должно случиться…”, расслышан тогда еще “непонятный гул” – отзвуки шагов истории, в которую без остатка вписалась жизнь народа и его поэта.