Анализ поэмы А. С. Пушкина “Цыганы”

Поэма “Цыганы” – завершение спора с Байроном, который наметился в первой южной поэме Пушкина “Кавказский пленник”. Не выходя за рамки романтизма, но превращая его в “романтизм критический”, Пушкин показывает в этой поэме, что мечты Байрона и его кумира Руссо о возврате человека в “естественное состояние”, по существу, являются игрой “на понижение”. Она ведет человека не вперед, а назад: это измена высшему предназначению, к которому зовет нас морская стихия голосом Творца, заключенным в ней.
Пушкин на собственном

опыте испробовал возможность возврата человека в природу. Будучи в Кишиневе, он несколько недель провел в цыганском таборе. В “Цыганах” Пушкин осудил эту прихоть как слабость, как самодовольство и эгоизм.

Алеко, утверждающий свободу для себя среди нетронутых цивилизацией “естественных” людей в цыганском таборе, не терпит никаких ограничений этой свободы и тем самым становится деспотом по отношению к Земфире и молодому цыгану, ее любовнику. Двойное убийство, совершенное Алеко, вызывает осуждение старого цыгана:
Оставь

нас, гордый человек!
Мы дики, нет у нас законов,
Мы не терзаем, не казним,
Не нужно крови нам и стонов;
Но жить с убийцей не хотим.
Ты не рожден для дикой доли,
Ты для себя лишь хочешь воли…
Но Пушкин, по словам Д. Д. Благого, вскрывает и “тщету руссоистско-байроновской иллюзии о возможности для цивилизованного человека вернуться назад, в “природу”, на не тронутую “просвещением” первобытную почву. Независимо от Алеко самый быт цыган не так уж безоблачно идилличен. “Роковые страсти” и связанные с ними “беды” существовали в таборе и до прихода Алеко. “Счастья нет” и у носителя простоты, мира и правды в поэме – старика цыгана, уход от которого Мариулы, охваченной неодолимой любовной страстью к другому, при всей “естественности” этой страсти, с точки зрения самого же старика цыгана, навсегда разбил его личную жизнь. “Я припоминаю, Алеко, старую печаль”. И эта “старая печаль” живет в душе цыгана на протяжении всего его жизненного пути.

Тем самым разбивается иллюзия руссоизма о ничем не омрачаемом счастье “золотого века” – докультурного, дикого человечества”.
Зрелый Пушкин, опережая восторги своих современников, видевших в нем “русского Байрона”, решительно одолел искус “байронизма” и вышел к новому, трезвому и реалистическому взгляду на жизнь.


1 Star2 Stars3 Stars4 Stars5 Stars (1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...

Анализ поэмы А. С. Пушкина “Цыганы”