Алиханов и Печорин
Автобиографический герой Сергея Довлатова – лишний человек Нового времени
Продолжение. Начало цикла в № 11. Окончание в № 13.
Материалы к уроку
Цели урока:
1) сопоставление образов Печорина и Алиханова;
2) выявление функции лермонтовских цитат и аллюзий в повестях С. Довлатова “Зона” и “Заповедник”.
Перед уроком необходимо дать следующие задания.
Задание для всего класса. Найти в тексте произведений С. Довлатова “Зона” и “Заповедник” лермонтовские аллюзии, а также точные и неточные цитаты
Индивидуальные задания к уроку.
1. Сообщение “Образ времени в произведениях М. Ю. Лермонтова и С. Д. Довлатова”.
2. Сообщение “Жизнь литературного образа в истории. Печорин и печоринство”.
Оформление. Портреты Сергея Довлатова и Михаила Лермонтова.
Эпиграф:
…На новых этапах истории вновь и вновь возвращается к нам лермонтовский Роман, который создал в русской культуре саму возможность рассматривать духовную историю общества в “героях и героинях” нашей литературы.
А. И. Журавлева
Словарь урока: авторефлексия,
Авторефлексия – анализ собственных мыслей и переживаний.
Реминисценция – отзвук чужого произведения в прозе, поэзии, музыке и пр.
Ход урока
Вступительное слово учителя
Анализируя тексты повестей Сергея Довлатова, можно обнаружить черты их сходства с романом “Герой нашего времени” М. Ю. Лермонтова, которое проявляется и в однотипности жанровой структуры произведений, и в обрисовке образов главных героев – Печорина и Алиханова.
Неслучайно литературовед И. Н. Сухих соотносит довлатовскую прозу с лермонтовским романом: “Сергея Довлатова можно воспринимать как автора одного главного текста. Его пятикнижие (“Зона” – “Заповедник” – “Наши” – “Чемодан” – “Филиал”) можно интерпретировать как роман рассказчика, роман в пяти частях (подобный “Герою нашего времени”)”. Вспомним, что повести М. Ю. Лермонтова, в которых, по словам В. Г. Белинского, прослеживалась “одна мысль, и эта мысль выражена в одном лице, которое есть герой всех рассказов”, первоначально так же были изданы отдельно и позднее объединены в роман.
Жанровая связь произведений Довлатова с лермонтовским романом особенно заметно “обнажается” при сравнении их с главами-повестями “Журнал Печорина” и “Фаталист”, отразившими, как указывается в комментарии В. А. Мануйлова к “Герою нашего времени”, многие черты биографии М. Ю. Лермонтова и созданными в форме “автобиографических заметок”. Характерные особенности этой формы: субъективность, психологизм, авторефлексия – сближают “роман рассказчика” С. Довлатова, написанный от первого лица, с текстом М. Лермонтова; кроме того, у обоих авторов изображение образа времени и становление личности главных героев занимает центральное место и заменяет собой сюжет: “История души человеческой, даже самой мелкой души, едва ли не интереснее истории целого народа” (М. Лермонтов) – “Мне кажется, я пишу историю человеческого сердца” .
Создавая “свой портрет и портреты своих знакомых”, и М. Лермонтов, и С. Довлатов стремились дать нравственный урок современникам и потомкам, раскрывая историю собственной духовной жизни в контексте своего времени.
Сообщение ученика “Образ времени в произведениях М. Ю. Лермонтова и С. Д. Довлатова”
Материалы к сообщению
В своем “едином тексте” Сергей Довлатов, рассказывая о себе и своих близких, прежде всего создает образ времени. “Я думаю, – писал Довлатов, – наше гнусное поколение, как и поколение Лермонтова, уцелеет. Потому что среди нас есть Художник такого масштаба, как Бродский”.
К этому высказыванию необходимо добавить, что и сам Сергей Довлатов стал достойным представителем поколения, родившегося в 40-е годы и достигшего своей зрелости в 70-80-е годы XX века.
По словам литературоведа А. М. Зверева, “Довлатов своему времени принадлежал целиком и полностью, им был создан, а если хотите – вызван им как писатель: в таком писателе оно нуждалось, чтобы увидеть, а значит, осознать самое себя” – “…это на глазах мертвевшее время было главным сюжетом Довлатова”. “Сергей Довлатов от первого грустно усмехающегося лица рассказал историю своей, а как теперь ясно – и нашей с вами пропащей жизни”, – вторит критик А. Ю. Арьев.
Как перекликаются эти слова с высказываниями критиков о Лермонтове! А. И. Герцен пишет: “Лермонтов всецело принадлежит к нашему поколению… Принужденные к молчанию, сдерживая слезы, мы выучились сосредоточиваться, скрывать свои думы…
Мужественная грустная мысль никогда не покидала его чела…” В. Белинский продолжает: “В годы жестокого подавления человека Лермонтов мучительно размышлял о судьбе и правах человеческой личности”.
Время М. Ю. Лермонтова – годы казарменной муштры и политической реакции, наступившие после разгрома восстания декабристов; время С. Довлатова, как пишет он сам в статье “Мы начинали в эпоху застоя”, – расцвет “казарменного социализма”, “административно-командная система и в более общем смысле – “эпоха застоя”. Сразу же представляется нечто мрачное, беспросветное, лишенное каких бы то ни было светлых оттенков”. И если в довлатовских художественных произведениях нет прямого осуждения своего времени и своих современников, то его можно угадать в подтексте, который отсылает читателя к строкам М. Лермонтова: “Печально я гляжу на наше поколенье…”
Когда читаешь воспоминания современников о Лермонтове и Довлатове, создается впечатление, что эти писатели обладали каким-то внутренним сходством. “…Никогда ни про кого не отзовется хорошо…” – писал о Лермонтове А. Ф. Тиран. “Лермонтов был остер, и остер иногда до едкости; насмешки, колкости, эпиграммы не щадили никого, ни даже самых близких ему…” – вспоминал Н. Ф. Туровский.
О Довлатове читаем в книге воспоминаний “Довлатов – добрый мой приятель”, написанной Людмилой Штерн: “Он мог быть надежным товарищем и преданным другом, но ради укола словесной рапирой мог унизить и оскорбить. И делал это весьма искусно… К нему применима поговорка “Ради красного словца не пожалеет и родного отца””.
И Лермонтов, и Довлатов словно рождены были для того, чтобы зорко всматриваться в себя и окружающих, не пропуская ни одного недостатка, не щадя никого. “Подобные натуры обычно появляются в периоды упадка устоявшихся форм общественной жизни, в переходное время, когда в обществе господствует скептицизм и нравственное разложение… Они клеймят пороки общества, обнажая свои собственные раны, ошибки и внутреннюю борьбу, и в то же время они искупают и исцеляют этот прогнивший мир, раскрывая красоту и совершенство человеческой натуры, в тайны которой можно проникнуть только гений. В их творчестве слиты воедино эпос и лирика, действие и размышление, повествование и сатира” (А.
И. Герцен).
Сообщение ученика “Жизнь литературного образа в истории. Печорин и печоринство”
Материалы к сообщению
Печорин – герой М. Ю. Лермонтова, первый образ лишнего человека в русской прозе – не только оказался предметом литературной критики, напряженно обсуждавшей: герой ли Печорин и кто виноват в его бедах – время, личность или “классовое положение”, но и произвел очень большое впечатление на читателей как некий образец определенного облика и поведения.
“Пожалуй, до лермонтовского романа из отечественных писателей лишь одному удалось вооружить русских людей таким образом-образцом (только отрицательным) – Фонвизину с его Митрофанушкой”, – отмечает литературовед А. И. Журавлева.
Разочарованность, холодная сдержанность и небрежность Печорина, трактуемые как маска тонкого и глубоко страдающего человека, становятся предметом подражания.
Поколение передовой русской интеллигенции 1830-1840-х годов приняло лермонтовского героя как выразителя своих настроений, противостоящих “застою”. Доказательством этому служит напечатанное в “Москвитянине” поэтом В. И. Красовым – членом кружка Станкевича – стихотворение “Роман (бессмертное произведение)с Печорина”.
В 1850-е годы появляются произведения, запечатлевшие бытовое печоринство как характерное явление русской жизни. Так, роман М. В. Авдеева “Тамарин” (1852), как и лермонтовский, печатался в “Современнике” отдельными повестями, которые были объединены в роман, после чего критика отметила его подражательность “Герою нашего времени”.
Необычный поворот темы бытового печоринства дает пьеса А. Н. Островского “Бедная невеста” (1851), где автор показывает, как лермонтовский роман отразился в сознании героев из мелкочиновничьей и мещанской среды.
Водевиль И. Е. Чернышева “Жених из домового отделения” (1858) – тоже яркий образец литературы, в которой изображен герой печоринского типа.
И наконец, в 1874 году М. В. Авдеев пишет работу “Наше общество (1820-1870) в героях и героинях литературы”; в ней автор возвращается к рассуждениям о рефлексирующих героях, в том числе о Печорине.
Тип лишнего человека появился в русской литературе вновь в 70-80-е годы XX века. Герой повести С. Довлатова “Заповедник” – Борис Алиханов – предстает перед читателями как лишний человек Нового времени.
Алиханов – лишний человек 1970-х годов (выявление сходства и различий между Печориным и Алихановым)
– Найдите сходство и различия между Печориным и Алихановым.
(В результате ответов учащихся составляется таблица.)
Алиханов и Печорин
Сходства
конфликт между творческой интеллигентной личностью и эпохой раздвоенность, колебание воли жажда свободы и бремя одиночества стремление к идеалу и горечь разочарования неясность внутренних рычагов поведения ироническое отношение к окружающим постоянный и беспощадный самоанализ, авторефлексия “кривая” линия судьбы
Различия
(1 votes, average: 5.00 out of 5)
Loading...